И она отвернулась. А затем стала руками в перчатках оттаскивать в сторону гнилые балки и откатывать камни.
Кровь застучала в ушах Вранга.
— С чего ты решила, что под этими завалами есть чьи-то останки? — спросил он.
— Эм… ни с чего, господин, — беспечно отвечала то ли жрица, то ли шлюха, натужно расчищая себе дорогу. — Обычно меня ведёт чутьё. Но если я там ничего не найду, ничего страшного!
«Кто-то подсказал ей? Но зачем? Там можно долго искать, и никто так и не довёл это до конца. Они умерли, придавленные камнями», — недоумевал Вранг. Он ходил вокруг завала то справа налево, то слева направо, не сводя глаз со странной труженицы. — «Чтобы докопаться, ей придётся потратить много времени. Однако она весьма сильна для проститутки».
— Так ты шлюха или схаалитка? — уточнил он, наблюдая за её стараниями. Мышцы бугрились под чёрной рясой, на тёмном лбу выступил пот, но она самозабвенно ворочала тяжести.
— Я… — протянула Эйра. И вздохнула, не найдя нужных слов.
— Морай принудил тебя стать его куртизанкой, хотя ты была жрицей, я прав? — хорошо зная богохульную натуру брата, спросил Вранг.
— Нет-нет, не он… меня заставили задолго до него, — отозвалась та. — Но Бог Горя не отворачивается от таких, как я. Он знает, что в глубине души я верна ему.
— Ты выглядишь счастливой.
— Да, милорд, я очень люблю эту работу.
«”Милорд” — она всё-таки поняла, кто я. Из-за того, что мы с Мораем похожи чертами лица».
— Ты любишь не работу, а маргота, — утвердительно сказал Вранг. — Я прав?
Она на мгновение отвлеклась от камня, который поддевала ломом. И посмотрела на Вранга с удивительным для столь презренного существа снисхождением.
— Что вы, милорд. Истинная жрица любит лишь своего бога. Схаал — мой тёмный жених, ждущий меня за чертой смерти. Но, как он любит всех несмышлёных смертных, так и я разделяю его чувства к людям.
— И в особенности — к Мораю.
Эйра сощурила глаза. У неё были удивительные ресницы — густые, в два ряда. И Вранг наконец добился от неё многозначительной, совсем не богобоязненной ухмылки:
— Конечно, милорд, — прошептала она. — Как и вся Бреза, я пылаю любовью к этому человеку.
Вранг высоко поднял свои седые брови, а она продолжала, с напором и вдохновением:
— Весь город замирает, когда он поднимается в небо. Всяк шепчет его имя куда более трепетно, чем имя любого из богов. Его ждут, ему поклоняются, ему рукоплещут. Вся Бреза знает: маргот велик. Его правление написано на холсте густой драконьей кровью. И он, не скрывая своей натуры, сияет над Долиной Смерти как звезда под названием Сердце.
ebooksa