Он не мог никому позволить знать о происках Куолли — никому, кроме себя.
— Будет сделано, маргот. Дальше… Желаете принять письмо из столицы?
«Наверное, это ответ диатрийской канцелярии насчёт титула» — встрепенулся Вранг и велел почтарю явиться. Он не дал ему зачитать письмо и взял его сам. Но изящные буквы двоились и мутились перед глазами, и в конце концов маргот озверел и отшвырнул свиток.
— Потом! — рявкнул он. — Всё потом!
И пошёл, куда ноги понесли. Пытаясь вылезти из своего тела, из своей шкуры, из своих ноющих от сырости суставов и стонущей от злости души.
Сам того не поняв, он вновь очутился там, где оказывался в Покое всегда.
В месте, где умерли Мааль и Морлей.
Теперь в холодном погребе стоял запечатанный гроб Каскара. Куртуазный марпринц никак не мог дождаться своего погребения. Прошло четыре дня с его смерти; а его предстояло ещё везти до самого Арракиса.
Вранг задержался глазами на гробе и медленно присел рядом на обломок старой башни. Капли звонко падали в скопившиеся на полу лужи. Мысли о кузене неожиданно уняли его муки.
Даровали ему удовлетворение.
— Хорошо твоё ложе? — прошептал Вранг и сощурил свой синий глаз, изучая в полумраке очертания резного гроба — самого пристойного, что удалось добыть в столь короткий срок в этом ужасном городе. — А ты ведь мог бы жить. Если бы ты обходился со мною достойно, кузен.
Вранг прикрыл глаза. Улыбка натянулась на его лице. Он помнил каждый раз, когда подкидывал по крошке чемерицы в его лечебные варева. И в день, когда казнили Морая, покрошил в его кубок вороний глаз. Последний удар и без того болезному телу.
— Ты ведь думал, я буду вечно презренной тенью, — почти ласково продолжал Вранг и провёл рукой по крышке гроба. — Но раз такого великого доа загубила какая-то жалкая «болезнь», то кто теперь презренен?…
Никто же не узнает, что это была не совсем лихорадка. И уж точно не «проклятье» Судьболома.
Вранг хмыкнул и покачал головой.
Так же, как никто не узнал, что это он запер Мааля и Морлея.
«Вы заслужили свою участь, ублюдки».
Маргот поёрзал на холодном камне, представляя, как двух малолетних садистов раздавило этими обломками. И что, что это были его братья?
«Не бывает кровной связи, которая может оправдать такое».
Всё противоречивое, что он испытывал также и к Мораю, всколыхнулось в душе. Вранг умел убивать: планировать, потом выжидать, а потом изящно претворять свой план. Он сделал это не раз, не два и не десять за свою жизнь. Целями его становились самые разные недоброжелатели. Но к Мораю оказалось подобраться труднее всего.
ebooksa