Исчезая с рассветом

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я не понимаю, – ее улыбка пропала. – Я думала, что вы поняли, я…

– Она не знала, Анна… – согласился Бард. – Десс и вправду делает все неосознанно…

Ночь была бесшумной. Не совсем настоящая ночь, как и все, что происходило на Шпиле. На Шпиле, где и сама жизнь была не совсем настоящей.

Десс посмотрела на них. Анна и Бард. Менестрель и его Тень. А потом она посмотрела на тень, что производило ее собственное тело, и без особого удивления отметила, что эта тень уже давно жила своей жизнью. Не совсем настоящей жизнью. Другой бы и не заметил, но Деспона хорошо знала свою тень.

К ней пришло вдохновение. Ей всегда лучше думалось ночью, а такой ночью, когда старые друзья вместе встречали рассвет, и любящие слагали друг другу баллады, ей думалось особенно хорошо.

– Но мне кажется, что я наконец себя раскусила, – сказала она.

Бард загорелся надеждой, и Анна прильнула к его груди.

– Нет никакого трюка, – тихо сказала Десс.

Лазурные огоньки на лице Анны вопросительно подмигнули.

– Нет никакой магии. Ничего нет. Есть только воля. Совсем настоящая воля. Но и она есть не у всех.

Десс встретила огоньки взглядом.

Интересно, Анна ее поняла? А поняла ли она, куда пропал Руфус?

– Я не знаю, как я возвращаюсь, – молвила Десс. – Но я знаю, что держит меня здесь. То, ради чего я живу. То, почему я не тень.

Как мало, оказывается, нужно, для того, чтобы окончательно и бесповоротно познать все премудрости своего естества. Увидеть себя, как совокупность шестеренок и механизмов, и среди всего этого великолепия разглядеть самую главную движущую силу. Силу, без которой шестеренкам не быть.

– Скажи, Анна, ты его любишь?

– Очень… – прошептала Анна. – Я очень сильно его люблю.

– Так приди к нему, – молвила Десс. – Вернись в этот мир, тень.

Анна неожиданно вскрикнула, по ее телу пробежала дрожь. Сейчас… Незамедлительно. Десс подошла к ним.

Едва касаясь их рук, Десс помогла им подняться.

Они смотрели друг на друга, не сводили друг с друга глаз.