В мозг

– Время еще не пришло. В настоящий момент я продолжаю изучение. Если не возражаете, Сергей, я бы пообедал. Время обеденное.

Торжествуя, я удалился из кабинета начальника, понимая, что недолго мне просиживать штаны в офисе «Сигнал-Монтажа»: подобный афронт начальника перед подчиненным означает немедленное увольнение провинившегося. Сегодня Сергей придет в себя, завтра спросит, почему не наблюдается положительная динамика, и моя песенка окажется спета. Как жаль.

27. Маньяк

Юрий Петрович очнулся на тахте, в коттедже. Последнее, что он помнил, была кабина вертолета. Вероятно, зашел в коттедж в забытьи.

[Метка. ММ сигнализирует, что подлежит просмотру. Нет, не сейчас – сейчас не к спеху.]

Первым делом Юрий Петрович проверил, все ли в порядке с оформлением. С экономикой полный ажур: коттедж числится за ним – вероятно, принял его автоматически. Все-таки ММ – великолепная технология, действующая. И, что показательно, нерукотворная: не нужно чинить или проверять. Ломайся ММ каждую неделю, разве мыслимо было выстроить справедливое экономическое общество?! Ни за что.

Затем Юрий Петрович зашел в ванную комнату и осмотрел забинтованную руку. Странно, ему казалось, что Горбань перемотал рану рукавом рубашки, но сейчас рана была перебинтована. На бинте красовалось коричневое йодное пятно. Бинт и йод могли иметься в коттедже – Юрий Петрович не лазил по ящикам, когда подселялся, – но как он себя перебинтовывал, убей Бог, не помнил.

Юрий Петрович вышел из ванной и выглянул в окошко. Судя по положению солнца, было далеко за полдень. Следовало проверить, пришел ли Горбань: к счастью, Горбань не собирался возвращаться на свалку, а намеревался дождаться отлета прыгунцов в космическое пространство. Кстати, не улетели ли прыгунцы? Это решило бы все проблемы.

Юрий Петрович, кряхтя, нацепил разрезанную на рукаве и заляпанная кровью куртку и прошаркал на улицу. Нет, космическая пирамида никуда не делась – с крыльца виднелось знакомое черное острие.

Пока он разглядывал космический корабль, с лужайки поднялась человеческая тень и шагнула в направлении Юрия Петровича. Горбань, успевший добраться от мемориального комплекса до Ненашево – впрочем, здесь было недалеко.

– Как здоровье, Юрий?

– А вы уже дошли?

– Я пришел одновременно с тобой. Ты валялся в кабине геликоптера без сознания. Я перенес тебя в коттедж.

Юрий Петрович почувствовал себя пристыженным.

– Спасибо. Значит, это вы перевязали мне руку?

– Да.

– Тогда двойное спасибо. Почему вы на улице, а не в помещении?

– Я прокаженный.

– Но вы же заходили, чтобы положить меня на тахту.

– Только для этого. Но не для того, чтобы самому использовать помещение.