Варвар

— И кто же ему расскажет? Ты?

— Я.

— Зачем? Я тебе так сильно не нравлюсь? Не объяснишь, почему?

— Тебе здесь не место! — взгляд её вспыхнул гневом, словно я и правда в чём-то перед ней провинилась. — Не такая женщина нужна Марату Саидовичу! Всем же понятно, что ты с ним ради денег! Чтобы он твоего больного выродка вылечил! — она медленно надвигалась на меня, я же застыла, не в силах вымолвить и слова.

Что ж, теперь всё понятно. Она действительно меня ненавидит. И причина на это есть… Марат. От девушки исходили мощные волны ярости, и казалось, что она не в себе. Вот-вот бросится, чтобы выцарапать мне глаза.

Я шагнула ей навстречу, желая объясниться, сказать, что не хотела всего этого и, как только появится возможность, сразу же исчезну, но так и замерла с открытым ртом, встретившись взглядом с Хаджиевым.

Он стоял у входной двери, прислонившись плечом к косяку, и с прищуром тёмных глаз наблюдал за нами.

— Откуда ты взялась вообще? Тебе здесь не место, слышишь? — она шипела, подступаясь ближе, но я не могла оторвать взгляда от Марата. Словно под гипнозом опустилась на ступеньку и, прижав к груди бутылку, заплакала.

По-детски глупо и невыносимо жалко. Позорно. Просто закрыла лицо руками и затряслась от рыданий, что тугим комком засели в горле и не давали дышать.

Даже если он не слышал, всё равно знает, что я видела. Это можно прочесть в чёрных безднах его глаз. И я прочла. Приговор свой там увидела.

— Марат Саидович! — воскликнула девица и взвизгнула, когда послышались его твёрдые шаги. — Вы не поняли, я не то хотела…

— Иди к себе, Тая! — прогремел уже где-то рядом, и я услышала, как она побежала.

Жаль так же не смогла сделать. Ведь он не отпустит. Не позволит мне уйти, пока не наиграется. Скорее бы наступил тот день!

Меня схватили за предплечье и, отодрав от ступеньки, припечатали к перилам. Из руки выпала бутылка и с грохотом куда-то укатилась. Всхлипнула, но глаза не открыла. Пусть убьёт меня так… Не хочу видеть это.

Не хочу знать и чувствовать. Пусть всё произойдет быстро. И не так мучительно, как с тем беднягой…

— Посмотри на меня, Снежана, — потребовал тихо, но таким тоном, что ослушаться не смогла. — А теперь скажи, хазниг, почему ты меня ослушалась? Кому хуже ты сделала, когда пошла подглядывать из кустов?

Он видел меня. Видел… Этот мужчина, не человек. Он дьявол во плоти.

— Прости… Прости, пожалуйста. Я ничего не скажу! Никому! — замотав головой, затряслась от ужаса и ощущения абсолютной беспомощности.

Хаджиев усмехнулся уголком губ, сильно сжал руку и склонился к моему лицу.

— Мне глубоко насрать на то, что ты кому-то скажешь. Думаю, ты и сама прекрасно понимаешь, что мне не писаны ваши законы. Я выше их, Белоснежка, — оскалился безумно и коснулся пальцами моей щеки. — Если завтра вдруг захочу изменить их — сделаю это. А ты по-прежнему моя. Твоя жизнь тоже в моих руках. Не нужно бояться. Просто знай это и больше никогда не делай глупостей.