Варвар

Я могла бы осудить её. Посмеяться над несмышленой дурочкой, полюбившей убийцу. Да только я сама была не лучше. Ведь именно тот, кто должен защищать, меня предал. Тот, кому верила, любила. Именно из-за него я оказалась в лапах бандита, руки которого по локоть в крови. Правда, в случае Таи всё намного сложнее… Я не знала, что за человек живёт со мной рядом. Не хотела замечать. А она знает. И всё равно любит.

— Это ты ничего о нём не знаешь. Когда меня поймали на рынке за воровство и избили до полусмерти, он подобрал, накормил. Дал жильё и работу. Он всё мне дал! — выкрикнула, повернувшись лицом, и меня буквально захлестнуло волной её страшной, адской боли. — И я не одна такая! Так что, оставь свои проповеди для кого-нибудь другого! Меня уже завтра здесь не будет… Он не простит… Из-за тебя я натворила глупостей… На, вот! — бросила мне потрёпанную тетрадку, что до сих пор держала в дрожащей руке. — Здесь почти вся моя жизнь. Почитай! И может тогда ты поймёшь, что он получше многих «добреньких» дяденек, лишь на словах льющих патоку. Он жёсткий, порой даже жестокий, но он справедлив! — по щекам девушки лились слёзы, и мне так захотелось её обнять, что вцепилась рукой в столешницу, сдерживая этот порыв. — Тот человек, смерть которого ты сегодня увидела, детоубийца и насильник! Он заслужил всё, что с ним произошло! А ты просто слепа, если не видишь, КАК Марат Саидович смотрит на тебя.

Потеряв дар речи, я долго смотрела Тае в след, а когда она скрылась из виду, обратила внимание на тетрадь, что так и осталась лежать на столе. Рука сама потянулась к ней и я, воровато оглядываясь, утащила тетрадь с бутылкой к себе.

«26 мая 2009 год.

Сегодня нас привезли в летний лагерь. Здесь очень хорошо, и мне кажется, что я счастлива. Нас кормят четыре раза в день, даже сладости дают. Не то, что в интернате…»

Дневник Таи начинался с записи десятилетней давности. Ещё корявым, детским почерком она выводила слова, смысл которых мне был очень хорошо знаком. Не уверена, что имела право читать его, но теперь уже вряд ли остановлюсь…

«17 июня 2009 год.

Я снова подралась с Машкой. Она сказала, что я никому не нужна, и меня никто не удочерит. Я ей не верю. За мной обязательно придут! Придут и заберут отсюда! У меня тоже будут мама и папа!»

Глотая слёзы вперемешку с вином, тихо выла, забившись в угол. Рычание псов в голове и страшный взгляд Марата, пробирающий до самых костей, прожигающий нутро и превращающий все мысли в одно желание — взять сына в охапку и бежать, куда глядят глаза. Но мне сложно было представить, как это всё проделать. К тому же, я не могу рисковать сыном. Что-то пойдёт не так, и Варвар уничтожит меня. Для этого ему даже не придётся скармливать меня собакам. Достаточно будет забрать Виталика, и я сама погибну.

И тут же в памяти всплывает лицо обезумевшей от горя девочки, которая твердит, что Хаджиев спас ей жизнь. Что он наказал виновного…

И моя реакция. Непонятная, до дикости странная реакция на взгляд Хаджиева, что прошёл током по телу и остановился внизу живота. Расползся по конечностям, вызывая лёгкое покалывание. Это страх. Конечно же, именно он. А то, что произошло с моим телом, очень просто объяснить.

Я где-то читала, что именно страх является катализатором многих странных явлений… И непонятное возбуждение, что я испытала, объясняется именно этим.

Сердце забилось, как сумасшедшее, стоило мне снова закрыть глаза и вспомнить, как он гладил меня по щеке, касаясь не грубо, что для Варвара очень странно, а как-то ласково, еле ощутимо. По коже побежали мурашки, и между ног стало влажно, как тогда, за столом, когда он надевал мне на руку браслет.

В последнее время моё тело стало жить своей жизнью. Покорялось лишь этому мужчине, и доводы разума были бессильны. Это пугало похлеще его псов. Я ведь была твёрдо уверена, что такой человек не может мне нравиться. Да я и сейчас думаю, что убийцу полюбить невозможно, пусть хоть трижды убиенный им заслужил это… Но то, как реагирую на него, не поддаётся здравой логике.

Допив остатки вина, я поднялась на ноги и нетвёрдой походкой направилась к приоткрытой двери, чтобы запереть её, но, заметив в проёме огромный силуэт, замерла, как вкопанная.

— Не спится? — Марат шагнул ко мне и резко поймал за талию, когда попыталась отступить назад. — Обо мне думаешь, хазниг?

— Ты… Ты же спать ушёл, — промямлила заплетающимся голосом, отворачиваясь от его губ, что неумолимо приближались к моим.

— Я не смог уснуть. Хочу, чтобы ты рядом была, — шумно втянул воздух у моей шеи и чуть прикусил. — Нравится твой запах. Ты пахнешь чистотой, Белоснежка. Как же ты пахнешь, ммм, — прорычал уже у уха и провёл по мочке языком. — Особенно вкусно ты пахнешь после секса. Когда моя сперма вытекает из тебя, а ты лежишь с широко разведённым ногами, затраханная и до умопомрачения красивая, — то, как он совмещает грубость, ласку и пошлые разговоры, то, как смотрит на меня при этом… Всё это тянуло меня в пропасть, а я туда не хотела. Мне страшно. Мне нужно вырваться… Только мой немой крик тонул в этой жуткой чёрной пучине, и я оставалась один на один с чудовищем.

Медленно, но верно накатывала тошнота и от выпитого алкоголя начала кружиться голова.

— Мне плохо, — только и успела сказать прежде, чем вырвалась из его рук и поспешила в туалет.