Последствия

– Я хотела с тобой поговорить.

– Ты разговаривала со мной весь день. Тебе мало? – продолжая настаивать на том, чтобы Ксантилла ушла с его пути, сквозь книги сказал учитель.

– Антипатрос, ты сильно изменился за эти годы. Думаешь, я могу вспомнить тебя за несколько часов?

– Я помню, о чём ты говорила: «Какое у нас было прекрасное детство, Антипатрос! А помнишь, как мы убегали от педагогов по этой улице!». Ты говорила только о прошлом. И что, только сейчас вспоминала о том, насколько давно это было? – перекладывая книги на полку соседнего шкафа и встав лицом к лицу с девушкой, воскликнул Антипатрос, не удовлетворяя тишине библиотеки.

– Ты со мной совсем не разговаривал, и я подумала, что, если напомню о том, каким весёлым, жизнерадостным ты был, как улыбка не сходила с твоего лица, ты покажешь мне её снова, тебе захочется, как раньше, захлёбываясь словами, рассказать мне о том, как ты построил школу, как учишь детей, как живёшь в Платеях.– продолжала настаивать на возвращении прошлых отношений, с грустной улыбкой расшатывала прошлое Ксантилла.

Антипатрос, удовлетворяя собственное желание, натянул огромную усмешку, открывшую оба ряда зубов.

– Вспомнила? – возвратившись к брезгливому выражению, забирая книги с полки, выпустил молодой человек. – Теперь уйдёшь?

– Ты стал другим.

– Нет, это твои воспоминания обо мне врут, потому что я не помню, многое из того, о чём ты сегодня говорила. – не утерпев, Антипатрос толкнул Ксантиллу книгами, но девушка устояла на ногах и, не принимая на себя гнев молодого человека, попыталась говорить спокойно.

– Поэтому ты и изменился. Я запомнила всё это потому, что мы это делали вместе. Ты мог забыть, потому что для тебя это было неважно, но не вспомнить это ты не имеешь права.

Ксантилла сделала шаг в сторону, и Антипатрос, воодушевлённый её отступлением, сделал несколько шагов. И когда он проходил мимо девушки, та завела свою голову между книгами и лицом учителя. Антипатрос, не успев заметить действий Ксантиллы, не остановился и поцеловал её, в то же мгновение отпрыгнул, выронив книги.

– Что ты делаешь? – взревел Антипатрос, не смутившись и не извинившись за то, что несколько книг ударили девушку по голове.

– Ты вспомнил? – Ксантилла подскочила к нему, не уделив внимания кости, начинавшей отзываться болью в висках и скрежетом в ушах.

Антипатрос не мог этого вытерпеть. Он собрал книги в кучу, взял её на руки и выбежал из библиотеки. Он продолжал нестись и по улице, а глаза его, в сумерках освещённые Луной, горели ненавистью, не останавливался он и в доме и, только захлопнув за собой дверь, свалив книги на стол, и, упав на кровать, затих. А мысли его не покидало несколько вопросов: «Зачем она это делает? Она перепила свой разум, если не понимает, что я с ней не хочу говорить? Она меня любит? Тогда ей что-то нужно от меня.». Ответы же места не находили и, нехотя продолжать жить этим днём, Антипатрос заснул через несколько минут.

Трое следующих суток, после которых должна была закончиться его неделя пребывания в доме отца, молодой человек просидел в своей комнате за чтением книг и игрой на флейте. Для удобства в первый из них, когда слуга, по распоряжению Никия, зашёл оповестить Антипатроса о скором завтраке, учитель попросил, чтобы еду ему приносили в комнату. Отцу доклад раба не понравился, и через полчаса он сам навестил сына, который настоял на том, что будет есть в своей комнате, и Никий, всё же осчастливленный тем, что сын живёт рядом с ним, поддался его прихоти.

По прошествии предложенного Никием времени, с утра Антипатрос распорядился отнести его книги в библиотеку, в то же время сам сложил привезённые вещи в сумку, но оставив в напоминание о себе флейту, вышел из комнаты для последнего завтрака в доме отца. В коридоре его привлёк женский смех и, пройдя несколько дверей, Антипатрос нашёл его источник в комнате Софокльза, вошёл в которую даже не задумавшись спросить разрешения. Происходившее в помещении множеством деталей привлекало внимание: закутанные в хитоны друг друга, Софокльз и Ксантилла танцевали. В момент, представившийся перед Антипатросом, фигуры были расставлены, отклоняясь лекалу: Ксантилла, смеясь, сидела на полу, а Софокльз только присаживался рядом с ней- но оба, немедля, обернулись к вошедшему.

– Доброе утро. – Софокльз вскочил с улыбкой на лице.

Антипатрос решил не тратить на них своё время и поспешил в столовую, а Ксантилла потянула, поддавшегося следом за учителем Софокльза к себе, и юноша изменил своё желание.

В ожидании завтрака в распоряжении Антипатроса имелось несколько минут, и, проводя их в одиночестве, он задумался, но, вспомнив о том, что не предупредил Софокльза о намерении уехать сегодня, возвратился к комнате ученика, в которую вошёл так же без стука. На этот раз увиденное привело мысли Антипатроса в удивление, а лицо исказилось сдвинутыми бровями и вжатыми друг в друга губами. А причиной этого стал поцелуй, продолжавших сидеть на полу влюблённых. Несмотря на это, Антипатрос решил отбросить все вызванные увиденным эмоции и, не забывая причины своего возвращения, объявил: «Сегодня мы возвращаемся в Платеи. »– и вышел.

На этот раз, не успел он дойти до конца коридора, как его остановил Софокльз.