Последствия

– Почему ты не предупредил? – подняв брови, от чего на его молодом лбу заиграли морщины, вспыхнул юноша, но уважая хозяина дома, голос его взорвался не так громко, а в тоне нарастала тревога.

– Тебе надо только собрать вещи, и ты готов ехать. – решив не растрачивать свои усилия на обыгрывание эмоций, без выражения заключил Антипатрос.

– Я не поеду. – вскинув глаза, заполненные решимостью и неотступностью от сказанного, отрезал Софокльз.

– Очень срочные дела, которые ждут тебя в комнате? Если ты поторопишься, то я подожду тебя ещё полчаса.

– Я не вернусь в Платеи. – не ответив учителю подобным шутливым высказыванием, возразил юноша.

– Ты ей не нужен. Обычный, преданный всем сердцем и душой фанат. Брось это и забудь, уверяю, что она на тот час сделает так же. – не сдерживая презрительной усмешки, долгое время не сходившей с его лица во время пребывания в родном полисе, посоветовал Антипатрос.

– Я люблю её.

– И она?

– Да.

– И она любит себя. – решил придраться к собственным словам Антипатрос, не зная, как выразительнее высказать Софокльзу его плебейство перед Ксантиллой.

– Нет, она тоже любит меня.

– Так и сказала?

– Мне не надо говорить, чтобы я знал это.

– Ксантилла придирчиво относится к своим слова, и если бы она сказала, что любит тебя, я бы спорить не стал. Но раз она это не сделала, значит сомневается, то есть не любит.

– Я не поеду, и пусть пройдёт хоть несколько месяцев, но она скажет.

Если бы Софокльз не считался с личностью учителя, он бы с этими словами ткнул бы в его грудь свой палец, но, имея высокие чувства к Антипатросу, юноша попытался выразить этот жест глазами и ушёл. А молодой человек, только придя в столовую, тут же приступил к завтраку, во время которого в голове пронеслась терзавшая его всё оставшееся время, что он сидел в комнате, мысль: «А что, если Софокльз хочет влюбить в себя Ксантиллу, чтобы остаться в полисе и, как зять Перикла, завладеть хорошим местом в правительстве?». И сам же пытался на неё ответить: «Да, он же хотел попасть в совет, а этот путь намного легче того, по которому он идёт сейчас. И почему бы не свернуть с дороги? Нет, я не позволю ему здесь остаться. А если он не врет и любит Ксантиллу? А любовь мешает получить выгоду? Но Ксантилла его не полюбит. Надо сделать так, чтобы он разлюбил её, или если всё же чувства его так самоотверженны, как он их проявляет, хотя я в это не верю, можно заставить её прямо отказать ему. Придётся задержаться ещё на неделю, но действовать надо осторожно, поэтому начну с разговора.»

Совместив конец завтрака с началом задумки о словесном противостоянии, Антипатрос в третий раз направился к комнате Софокльза, за дверью которой никто не смеялся, не говорил и вообще звуков не доносилось, и учитель решил постучать, после чего открыл дверь и остался в коридоре. И снова занятие пары ввело молодого человека в непонимающее их действий удивление: Ксантилла сидела в дальнем от входа углу, оперев голову о стену, а в метре от неё так же устроился Софокльз, они, улыбаясь, смотрели друг на друга.

– Софокльз, можешь выйти. – тактично попросил Антипатрос и сам освободил выход.

Юноша предстал перед ним в своём хитоне, без улыбки и с намеренно сделанным выражением занятости на лице, а Антипатрос не знал, что ему сказать.

– Я сказал тебе всё. Или ты что-то хочешь добавить? – начал Софокльз, оставив за собой открытую дверь.