– Как же это по-разному?
– А так. Егор Платоныч всех одинаково, а другие по-разному.
– Ну, кто ж другие?
– Кто? Почетный смотритель был, отец Андрей, Галактион Васильевич. Богатых – полегче да ласково, а бедных – погрубее.
– Сочиняешь ты, Ленька, как я вижу.
– Ну вот, с чего мне сочинять, других спросите. У нас богатым дивья отвечать, – стоит, молчит, в зуб толкнуть не знает, а ему отец Андрей или Галактион Васильевич все и расскажут. А как бедный мальчик запнется, сейчас его Галактион Васильевич обругает: мерзавый мальчишка, говорит, шалишь только, – а у самого глаза как гвоздики станут. А смотритель тоже говорит: гнать, говорит, – таких негодяев надо, – из милости, говорит, тебя только и держат! Так и награды будут давать.
– Какую ты чепуху говоришь, Ленька! Ну, сам посуди, с чего им так поступать?
– С чего: кто гуся, кто что…
– Ну, уж это…
– Да они сами говорят, богатенькие-то, хвастают:
«Мы и не учась перейдем, нам что!..» А у нас на экзамене барышни были сегодня, – учительницы из прогимназии. Ну, при них легче было. И меня при них спросили.
– Потому-то ты только и ответил?
– Ну да, я и так бы…
– Вот видишь, знать надо, – никто тебя не обидит.
– А все-таки зачем же – такие несправедливости? – запальчиво заговорил Леня. – И как не обидят? Они – такие слова придумают… Вот одного у нас спросили сегодня: «Что такое – дикие?» Это в книге о дикарях читали. Ну, а он и не знает сказать, что такое – дикие. Вот батюшка и говорит: «Ну, как ты не знаешь, что такое дикие, да вот твой отец дикий!» А у него отец – деревенский. Это он нарочно, чтоб барышень насмешить. Тем забавно, а мальчику обидно, – потом заплакал, как его отпустили. Зачем так? Ведь это неправда! Дикие Богу не молятся, ходят голые, земли не пашут, падаль пожирают. И всегда-то наш батюшка любит так издивляться.
– Издеваться.
– Вот, издеваться, – протянул мальчик.
– Ну что ж, – спросил Логин, – вам, конечно, жалко, что Алексея Иваныча у вас на экзаменах не было.
– А вот и не жалко. Он самый жестокий. У него и на уроках наплачешься. Я у него на уроках семьдесят два раза на коленях стоял, – да все больше на голые колени ставит.
– Вот ты как много шалил, – нехорошо, брат!
ebooksa