Башкирская нефть, трудная история ее поисков нашла художественное воплощение в этом романе. Герои его — геолого-нефтяники, открыватели нового нефтяного района между Волгой и Уралом и жители башкирского села — люди разных национальностей, различных профессий, но всех их объединяет одно — любовь к земле, к новой социалистической отчизне.
Лебеди остаются на Урале
ЛЕБЕДИ ОСТАЮТСЯ НА УРАЛЕ
Был в долине аул
Глубокой ночью по лесной дороге, петляющей меж крутых холмов, ехали четверо. Была середина апреля 1931 года. В такую пору, в самую распутицу, за несколько дней до ледохода, местные жители отсиживаются в своих избах.
Только очень срочное дело могло заставить людей тащиться по раскисшей весенней дороге. По-видимому, они ехали уже много дней. Усталые лошади нехотя перебирали короткими ногами.
На передних санях, уткнувшись в широкий мягкий воротник тулупа, спал ямщик, деревенский паренек. Не чувствуя вожжей, худая тупомордая лошаденка то и дело замедляла шаг и останавливалась. Вслед за ней останавливались и вторые сани и всадники, замыкавшие караван. Кони опускали морды почти до земли, туго натягивали поводья, роняя белую пену с губ на грязный снег дороги, шипение полозьев и хруст снега под копытами обрывались, и наступала угрюмая тишина.
Во всадниках, одетых в городские пальто, в одинаковые шапки-ушанки из черного пушистого меха и резиновые болотные сапоги с длинными голенищами, можно было сразу признать неместных жителей. Ни один крестьянин из аула или охотник, живущий в горах, не стал бы трепать в седле пальто.
На задних санях полулежала женщина. Она спала чутким сном. Когда лошади останавливались, женщина открывала глаза, настороженно всматривалась в темный лес и, откинув на плечи большой неудобный воротник тулупа, с беспокойством оглядывалась вокруг.
В лесу бродили голодные волки и отощавшие после зимней спячки медведи. Однако пуще всего следовало опасаться людей. На постоялых дворах шепотом передавали слухи о появлении в округе бандитских шаек. Говорили, что в лесу скрываются кулаки.
Женщина чутко прислушивалась, но слух не улавливал ничего подозрительного. Ее окружала зловещая, настороженная тишина.
Обоз полз мимо деревьев с голыми стволами и широкими кронами, мимо густых островерхих елей. Облака то и дело закрывали полную луну, и тени лошадей и деревьев исчезали, лес погружался во мрак. В темноте совсем близко женщине чудилась волчья стая. Она задерживала дыхание, боясь открыть глаза, и чувствовала, как мурашки пробегали по телу. Нет, она больше не выдержит! Надо разбудить своих!
— Казимир Павлович! Казимир Павлович! — вскрикнула женщина. — Товарищ Хамзин! Да проснитесь же!
Всадники зашевелились в седлах.
— Что там еще? — сонным голосом откликнулся высокий мужчина.
— Мы опять стоим!
— Что же вы, Людмила Михайловна, не разбудили паренька? Эй, ямщик, поехали! Н-но! — крикнул всадник, понукая лошаденку.
Тупомордая кобыла, не дожидаясь кнута, качнулась и нехотя тронулась с места. Ямщик так и не проснулся.
Снова по лесу поползло шипение полозьев и глухой хруст снега под копытами.