Кружащие в голове мысли заставляют нервничать и часто оглядываться назад, периодически дотрагиваясь до рукояти револьвера. Сдохнуть сейчас, когда у меня наконец появилась какая-то цель в жизни, будет крайне нелепо.
Наконец телега оказывается настолько близко, что у меня выходит рассмотреть возницу. Увидев высушенного старичка, который вовсю пялится на меня, немного расслабляюсь. Не похож он на человека, готового пустить в расход первого встречного. Да и груз в телеге самый обычный — насколько могу разобрать, капуста и другие овощи. Возможно просто крестьянин, который едет на рынок.
Поравнявшись со мной, сбавляет ход телеги и какое-то время едет рядом, бросая косые взгляды. Заговорить первым я не решаюсь. Если окажется, что язык кардинально отличается, возникнет неприятный казус. И этот старичок вполне может умчаться дальше, к моменту моего прибытия оповестив всех местных, что по дороге топает непонятный и вооружённый чужак.
— Тебя подвезти, али ты специально косточки разминаешь? — старик наконец решается пойти на контакт первым и теперь едет, повернув голову в мою сторону.
Сначала накатывает удовлетворение от того, что я разобрал его слова. Потом приходит удивление. Смысл я уловил, но вот сами звуки… Это другой язык, который я по идее, не должен знать. Последствия моего перемещения в этот мир? Работа жетона? Что-то третье? Я вообще смогу ответить ему на этом же языке? Или могу только понимать?
— Подвезти, — соглашаюсь я, сворачивая к телеге.
Что интересно, изо рта вырывается абсолютно незнакомое мне слово. Но я уверен в его правильном использовании. Да и собеседник меня явно понимает.
Забравшись в телегу, устраиваюсь на мешках с капустой, а крестьянин подгоняет лошадь. Оборачивается ко мне.
— А ты откуда будешь? Тут последние лет десять только наши и ездят. Ни одного незнакомого лица.
На лице отображается явный интерес, но голос спокойный. Да и оружия я не замечаю. Его и прятать негде — из одежды на нём только рубаха и штаны из грубой ткани, подпоясанные куском бечёвки. Скорее всего, возницу терзает банальное любопытство.
— Теперь встретили. Я немного заплутал, потому здесь и оказался, — выдаю максимально размытый ответ, уповая на то, что крестьянин останется этим доволен.
Собеседник усмехается и покачивает головой. Прикрикнув на лошадь, снова оборачивается.
— Заплутал, говоришь? Это как надо заблудиться, чтобы выйти к Нэффору с юга? Эту дорогу ещё герцог Нивельский, да будет солнце к нему милостиво, строил. Чтоб значит, рабочих на шахты возить.
Горестно вздыхает, на момент поднимая глаза к небу.
— Только уже и герцога нет, и шахты заброшены. Одни мы тут и ездим, пока ещё можно.
Снова бросает на меня взгляд в котором проскакивает хитринка.
— Или ты по “золотым домам” шастал? Тоже поверил, что там клад где-то зарыт? — старичок внезапно меняет тон, в котором теперь ощущается лёгкое сочувствие.
Мозг бешено работает, пытаясь осмыслить информацию. “Золотыми домами” могут быть те самые постройки, из которых я выбрел. Но это совсем не факт. В теории, старик может иметь в виду и любое другое место.
— Стороной их обошёл. Говорю же, заплутал, — определяюсь я с вариантом ответа.
— Ну, не хочешь, не говори. Дело хозяйское, — скорбно качает головой возница, после чего отворачивается.