– Что на завтрак? – бесцеремонно спрашивает он.
– Что найдёшь, – отвечаю я и, беря свою кружку с кофе, намереваюсь уйти.
– Эй. – Он преграждает мне путь рукой, уперевшись ей в холодильник. Мне бы не составило труда пройти под ней, но жест был красноречивым. – Что, даже не приготовишь мне завтрак?
– Ты уже взрослый, сам разберёшься.
– Значит, готовить панкейки для Криса это мы с удовольствием.
Я с трудом подавляю улыбку. Взрослый ребёнок.
– У нас была договорённость, – объясняю я.
– И какая же?
– Ну, изначально я хотела обменять их на свободу. Но в итоге мы сошлись на том, что я готовлю ему панкейки, а он хотя бы не ведёт себя как засранец.
– Сработало? – Колдер выгибает бровь, изображая недоверчивое удивление.
– Нет.
Парень смеётся.
– Крис упёртый малый. Он действует только так, как правильно. Любые отклонения игнорируются. Так что вкусный завтрак не заставил бы его относиться к тебе никак иначе, чем как к помехе.
– Ты не очень мотивируешь.
– Ты же понимаешь, что я в долгу не останусь, – звучит двусмысленно. Почти все его слова звучат двусмысленно.
– Позволишь мне провести сегодняшний день нормально? – Я смотрю ему прямо в глаза. Я не пытаюсь звучать язвительно или жалко. Это просто просьба. Это просто желание, чтобы ад в этих стенах взял перерыв.
– Что для тебя значит нормально? – спрашивает парень.
–
Колдер внимательно изучает моё лицо. Его взгляд срывается с моих ресниц и скользит вниз по щеке. Останавливается на губах, бледных и непривлекательных.
– Идёт, – коротко объявляет он и убирает руку от холодильника.