Мартин со всеми тепло здоровался, но смотрел только на Яну. А она уже снова ощущала это непривычное, неконтролируемое чувство.
Слабость в ногах, тремор в руках, бешеное сердцебиение, разливающееся тепло по всему телу и особенно жар в щеках.
«Сколько мне лет? Господи, ну почему такая реакция? И лучше не становится. Когда он ко мне приблизится, меня хватит удар… Инфаркт или инсульт… На выбор», — подумала Яна, дрожащей рукой ставя бокал на стол.
— Здравствуй, — подошел к ней Мартин, заполняя собой все пространство и, как показалось Яне, вытесняя весь воздух. Ну, по крайней мере, в ее легких воздуха не оставалось, а последние остатки выколачивало затрепетавшее сердце.
У нее подвернулась нога, и Яна осела бы на пол, если бы Мартин не подхватил ее под локти и не заключил в объятия.
— Что ты… Тише…
Мир вокруг словно исчез. На всей земле они были вдвоем и смотрели глаза в глаза.
— Так неожиданно… Я рада, что тебя выпустили.
— А я рад тебя видеть.
— Ты как себя чувствуешь? — спросила Яна.
— Со мной все хорошо. А твое здоровье? — Мартин держал ее лицо в своих теплых ладонях.
— Да что мне будет? Я прочная, даже авиакатастрофу выдержала.
— Не напоминай. Я, как представлю, что мог тебя потерять, так кровь в жилах стынет.
— А ты не вспоминай. Что о плохом-то думать? — вздохнула Цветкова.
— А я и все хорошие моменты помню. Ничего не забыл, — Мартин притянул Яну к себе.
— Ребята, — прокашлялся Иван Демидович, — а мы вам не мешаем?
Яна с Мартином посмотрели на весьма смущенные лица так, словно их вырвали из другой реальности и вернули на грешную землю.
— Извините… Присаживайся. — Мартин помог присесть Яне и сел рядом, не отпуская ее руки.
— Ты голодный? — спросила у Мартина Стефания Сергеевна.
— Он голодный, но не в гастрономическом плане! — хохотнул Иван Демидович, которого уже очень сильно развезло.