— Маврикисадамовичэтоэрнест! Вопрос жизни и смерти! Нет, не шучу и не напился, тут рядом со мной стоит Герман Белозор из "Комсомолки"... Да, который маньяк и басмач... Вам нужно с ним поговорить лично. Да, по телефону нельзя. Хорошо, я передам...
Ну вот — я маньяк и басмач. Чувствую — быть мне еще и фруктом после этого "мандаринового" дела!
Прежде чем ехать в Дзержинский к Постолаки, я просто обязан был посетить редакцию. Всякой наглости есть пределы!
Старовойтов по каким-то своим каналам забронировал мне номер в гостинице "Минск", что на Горького (она же Тверская), так что проворочавшись всю ночь на твердой кровати и подышав казенными запахами, я совершенно разбитый отправился пешком на прием к Ваксбергу — нынешнему главреду "Комсомолки". Надеялся прогулкой разогнать тревожное чувство и прибыть на важную встречу в хорошей форме — но тщетно.
С неба снова накрапывало, кажется, даже, начал падать мокрый снег, так что мне ничего не оставалось как прятать голову в воротник, и стараться не шлёпать по лужам слишком уж сильно. На крыши домов опустилось серое небо, машины поднимали в воздух целые фонтаны грязных брызг, вокруг царил сумрак, прерываемый только редкими огнями уличных фонарей и вывесок.
Легендарное здание — издательский дом "Правды" располагался на улице Правды, №24, Именно здесь, на шестом этаже, разместилась редакция "Комсомолки". Я на секунду замер у левого подъезда с монументальным логотипом и пятью советскими орденами, а потом попер наверх, сделав как можно более мужественную рожу. Меня ведь здесь и в глаза не видели — только читали. Черт его знает, как примут? Тем более — задерживаться я не собирался: нужно было катиться на Дзержинский.
Не дальний свет, конечно, но за МКАДом, и я понятия не имею как туда добираться. Так что в планах было максимально быстро и незаметно пробиться к главреду, выложить на стол Аркадию Иосифовичу черновик расследования, взять индульгенцию на поездку в Дзержинский, узнать по поводу семинара — и сбежать к Постолаки.
Однако, проблемы начались уже на входе: бдительный консьерж попросил документы для того, чтобы записать меня в журнал посетителей, и после того, как я протянул ему удостоверение журналиста, долго вчитывался в него, сначала — с очками, потом — без очков, а когда наконец всё прочел, то заорал дурным голосом:
— Феодосьевна-а-а-а! Тут Белозор пришел!
Вот те нате! "Я шел инкогнито по Невскому проспекту..."
Они привставали из-за столов, выглядывали из дверей кабинетов, некоторые — подходили пожать руку, другие — ограничивались поднятой в приветствии ладонью. И это было странно. В любом случае я чувствовал себя то ли блудным сыном, вернувшимся в отцовские объятия, то ли неведомой зверушкой на цирковом параде, то ли — волшебником в голубом вертолете...
Прорвавшись к приемной я едва ли не обрушился на стойку:
— К Аркадию Иосифовичу — Белозор!
— А он вас уже ждет! — улыбнулась мне миловидная женщина лет тридцати пяти — сорока. — Проходите.
Заходил я в кабинет с трепетом.
А выходил — с улыбкой. Если и существовал на этом свете мой субъективно-идеальный главный редактор — то я его встретил.
— С чем пришли? — спросил он сходу, увидев исписанные от руки листки с черновиком расследования, которые я нервно скрутил в трубочку.
Спросил так, будто мы — старые знакомые и давние коллеги, и за чашкой чая я вчера обещал ему какой-то эксклюзив из сферы ЖКХ, и само собой разумеется — исполнил обещание и принес. Потому я выдохнул, положил ему на стол рукопись и в двух... Ладно — в ста двух словах описал ситуацию. Упомянул и про Волкова, и про то, что в общем и целом журналистское расследование это будет кстати и примут его наверху благосклонно.
— А дальше что? — Ваксберг, кажется, одобрял мое рвение и улыбался уголками губ, его выразительные глаза смотрели испытующе.
— А дальше... Интервью у директора овощебазы П., что проживает в подмосковном городе Д.! — сказал я. — Завтра же. Заодно поработаю парламентером. Даст интервью и согласится быть свидетелем в суде — считай, спасен. Нет... Ну — на нет и суда нет.
ebooksa