Кыыс-Хотун

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну… Грамотного человека никто не обидит. А если обидят — напишешь жалобу в волость. Там обидчика сразу накажут.

Вот здорово! Тогда я и князя бояться не буду!

Урок начался. Поначалу Чуурай трудился изо всех сил и даже высунул язык от старания. Однако когда они дошли до буквы «Д», рука отказалась повиноваться сыну охотника.

— Сестра! — заныл он. — Оказывается, это совсем неинтересно — буквы! Давай лучше порисуем! Я — нашу упряжку и отца на нарте. А ты?

— Ладно, рисуй, — вздохнула Нюргуна. — А я напишу письмо.

Чуурай с увлечением принялся за более привычное дело, рисовать он любил и умел. Пока Нюргуна заполнила черными угольными буковками свою половину бересты, мальчик успел покрыть легкими штрихами несколько полен.

— Смотри! — дернул он Нюргуну за рукав. — Вот это — мы с тобой поймали горностая. Это большая река несет твой плот в Ледовитое море. Это встает солнце.

— А здесь что за чернота?

— Это ночь. Но почему ты говоришь — чернота? Видишь — я звездочки оставил, не замазал!

Нюргуна погладила его по голове.

— Молодец, Чуурай.

— А ты что написала?

— Тебе интересно?

— Прочти!

— Ну, хорошо. — Нюргуна отбросила косы за спину и прокашлялась. — Слушай. «Дорогой друг мой, где ты, близко ли, далеко? Думаешь ли обо мне? Ты, наверно, в сердце своем похоронил меня, но я жива, я помню о тебе…»

Она разрыдалась.

— Сестра, что ты? — вскрикнул мальчик. — Неужели убиваешься по этому гаду, сыну Куонаскы?

— Нет, дружок, — обняла девушка Чуурая. — Сын Куонаскы здесь ни при чем.

— А кому ты пишешь? Как его зовут?

— Это не важно, Чуурай… Ты все равно не знаешь.