Кровная связь

Я точно не позволю этому мудаку беспокоить ее по этому поводу.

Я благоговейно провожу рукой по ее груди, между ее выпуклостями, и наблюдаю, как она дрожит, ее соски напрягаются, словно приглашая. Все в ней приглашает, каждый ее дюйм открыт, здесь и желает.

Хочет меня и того, что я так чертовски готов ей дать.

Я заканчиваю расстегивать свои джинсы и ремень, снимаю их и кладу чуть ближе, чем ее, на всякий случай. На тот случай, если какой-нибудь гребаный идиот заявится сюда и вздумает приблизиться к моей Связной.

Оли снова прикусывает губу, и я срываюсь, большим пальцем провожу по ней и заставляю ее остановиться. Если кто-то и прикусит эту пухлую розовую плоть, то это буду я.

Я уже тверд, как гребаный камень, и тянусь вниз, чтобы сжать свое основание, чтобы сдержать нагрузку, которая уже растет в моих яйцах при одном только ее виде.

Ее глаза переходят на движение, и она ухмыляется мне. — Ну, я уже знаю, как тебе это нравится.

Я ухмыляюсь ей в ответ и стону, когда она протягивает руку, чтобы отбросить мою руку, и обхватывает пальцами мое основание. Ее хватка сжимается и выкручивается именно так, как мне это нравится. Ее рука меньше и мягче моей, и она делает все правильные движения. Она видела, как мне это нравится, но чтобы моя Связная делала это на самом деле? Мне повезет, если я не опозорю себя здесь.

— Повернись, сладкая, — говорю я, хватаю ее за запястье и двигаю по кругу, пока она не оказывается там, где я хочу, прижавшись обеими руками к каменной стене позади нас, и ее спина идеально выгнута.

Черт, вид ее гладких ног и упругой задницы вырывает стон из моей груди, заставляя меня встать на колени позади нее, чтобы наконец-то попробовать ее на вкус. Она издает звук удивления и делает движение, как будто собирается отстраниться от моего рта, но я крепко держу ее за бедра, чтобы удержать ее на месте, пока пирую на ней, пока ее гладкость не покрывает мой язык.

Я могу ненавидеть себя за то, что трахался, пока она была в лагере, но знание того, как заставить ее ноги дрожать вот так — это определенный плюс.

Когда я вылизываю ее сзади, ее руки опускаются, пока ее лицо не прижимается к гладким каменным стенам пещеры, ее бедра отталкиваются от моего языка, когда она елозит по моему лицу. В следующий раз я собираюсь лечь на спину и попросить ее сесть мне на лицо, чтобы я мог наблюдать за ее выражением и играть с ее сиськами, пока она раскачивается и трется о мой язык именно так, как ей хочется.

Когда я шлепаю ее по заднице одной рукой, а другой держу ее открытой, она стонет и выгибается назад, ее тело умоляет о большем. Ей не нужно умолять, я дам ей все, что она захочет.

Когда я двигаюсь, чтобы провести языком по ее клитору, ее бедра сжимаются вокруг моих плеч, как будто она пытается притянуть меня ближе, она начинает умолять, в ее словах больше стонов, чем чего-либо связного. — Атлас, черт, я не могу… Мне нужно кончить с тобой. Мне нужно связаться с тобой, пожалуйста, пожалуйста, блядь, пожалуйста…

Я могу отправиться в ад прямо сейчас, как полноценный мужчина. Ее слова звенят у меня в ушах, когда я встаю, мои руки остаются на ее бедрах, прежде чем я перекладываю ее на одеяла и подушки, ее спина плотно прижата к моей груди, даже когда я наклоняюсь над ней, чтобы поцеловать ее снова. Она не беспокоится о своей влажности на моих губах и подбородке. Если уж на то пошло, думаю, ей это нравится. Когда она пытается повернуться в моих объятиях, я останавливаю ее рукой на груди, пока мы оба не оказываемся на коленях на подстилке среди подушек и одеял.

Я держу ее там, положив одну руку ей на грудь, в то время как другой направляю свой член к ее мокрой киске, проталкивая его внутрь в два счета, потому что она уже дрожит от потребности кончить. От потребности кончить со мной, кончить на моем члене и скрепить нас вместе до конца времен.

Последний поцелуй, а затем я толкаю ее вниз, пока она не становится на четвереньки, мои бедра набирают темп, пока я не врываюсь в нее, наши влажные звуки эхом разносятся по пещере. Слава Богу, что у камер нет микрофонов, потому что мы оба даже не пытаемся сдерживаться, ее стоны — музыка для моих ушей.

Я провожу рукой по ее позвоночнику, наслаждаясь тем, как она выгибается, и когда я добираюсь до ее головы, я хватаю ее за волосы, рывком откидываю ее голову назад, чтобы наклонить ее спину к моим губам, и целую ее, мой язык трахает ее рот так же, как мой член трахает ее киску.

Она издает самые лучшие звуки, как будто удивлена тем, что принимает все, что я ей даю, но в то же время напугана тем, что это прекратится до того, как она кончит.

Ее узы готовы разорваться внутри нее.