Римаут

– Не знаю. Пока папа будет работать здесь.

– А-а-а! Это же вы купили дом убийцы? – неожиданно спросила Энни. В глазах у нее были интерес и немного страха.

– Какого… убийцы?! – оторопев, переспросила Агата. Перед ее глазами мелькнул несчастный продавец дома, в последний раз смотревший на свой бывший дворик.

– Кукольника же! – откликнулась Энни. – Страшный человек, так моя мама говорит…

Госпожа Петерс неодобрительно глянула на девочек. Они замолчали, и начался урок: ненавистная математика, но что ж поделать. Агате было страшно интересно, почему господина Реца считают убийцей, но она сдерживалась до перемены. За открытым окном, словно комментируя скучные формулы на доске, переговаривались птицы. Вся атмосфера в школе, как и в остальном городке, была сонной, словно переехав сюда, проваливаешься лет на пятьдесят назад.

После урока девушки вышли из класса. В буфет идти было рано, а вот поговорить – в самый раз.

– А вы откуда приехали? – спросила Энни уже в школьном дворе. Короткая аллея и скамейки под фонарями напоминали городской парк. Только очень маленький. Карманный.

– Из Глобурга. Это на юге, – сообщила Агата. Она присела и обнаружила, что скамейка была неожиданно удобной. Даже лучше сидений у школьных парт.

– Я знаю, – махнула рукой Энни. – На географии рассказывали. Почти пятьсот километров отсюда. Там же у вас море?

– Море… – грустно ответила девушка. По нему Агата уже начала скучать. Безбрежная синева, смыкающаяся с небом где-то вдали, рыбацкие катера и птицы. Много-много птиц, с криками кружащих над причалами.

– У нас моря нет, – добавила Энни. – Только речка, но она совсем мелкая и неинтересная. Да и весь Римаут скучный как уроки у Петерс.

Они засмеялись, почувствовав, что так и начинается дружба. На день или на всю жизнь – тут уж как повезет, но взаимная симпатия налицо.

– А почему ты назвала кукольника… ну, Реца, убийцей? – спросила Агата. Этот вопрос очень мучил ее и наконец-то прорвался наружу.

– А ты про него ничего не знаешь? Ну да, второй день же в городе… Ну тогда слушай.

Еще полгода назад Антон Рец и его жена Лиза были обычными жителями Римаута. Не богатыми, но и не бедными. Средними.

У Реца была маленькая лавочка, магазин игрушек на улице Короля Вахо, в подсобке которой он устроил мастерскую – во дворе их дома была еще одна, но совсем уж маленькая. В «Игрушках Реца» продавались и обычные заводские развлечения для детей, но была отдельная полка с самодельными куклами. Нередкие в этих краях туристы, попав в магазин, охотно брали именно их. Что там трансформеры или вездесущие квадрокоптеры – их везде полно! А вот купить куклу в национальном наряде, да еще сделанную вот этим человеком, его руками, это – всегда привлекательно.

И Антон, и Лиза были местными, что в таких крохотных городках всегда важно. Их уважали многие, семья и магазинчик были частью Римаута, составной деталькой несложного механизма города. Единственным человеком, с которым у Антона были некоторые трения, был Маркас. Вроде бы бывший моряк, хотя это только слухи. Седой, вечно насупленный мужичок неопределенного возраста приехал издалека и купил по случаю домик рядом с магазином Реца. С этого все и началось.

Маркас крепко пил. Трезвым за год жизни в Римауте его видели нечасто, но и это бы и ничего – его жизнь, его проблемы. Он постоянно изводил соседа и магистрат жалобами на все подряд. Слишком шумные покупатели. Магазин игрушек якобы заслонял ему солнце. Рец – опять же с его слов – воровал с крыльца газеты, которые по старинке выписывал Маркас.

Потом занудный старик переключился на собак. Ему мешали решительно все псы городка, которых и так было немного. Они лаяли. Они пытались на него напасть. От них блохи и инфекции. Потом собаки начали пропадать, их безуспешно искала полиция, но… В общем, Маркаса подозревали в причастности к травле друзей человека. Никаких доказательств не было, однако и другой кандидатуры – тоже.

И так изрядно уставший от надоевшего соседа Антон водил своего Уми на поводке. В наморднике, хотя собака была исключительно доброй. Старался никогда не упускать из виду, даже работая в мастерской. Дома всегда пристегивал Уми во дворе, возле будки. Делал, что мог, но так и не уследил.