Римаут

Мария побежала вниз, а Павел увел все еще плачущего, нервно оглядывающегося парня в его спальню. Так будет лучше, уж если Виктор настолько испугался чего-то здесь.

Агата внимательно посмотрела на измазанные, во вмятинах обои у стены – брат колотил кулаками именно там. Капли крови, уже расплывшиеся, мелкие, будто складывались в какой-то узор. В незнакомое созвездие, по которому можно было бы понять…

Хотя нет, ничего понять было невозможно. Она вздохнула и села на кровать. Сон и так безнадежно был испорчен странным зовом из подвала, куда пришлось спуститься. А потом еще и это. Когда она бежала вверх по лестнице, тоже слышны были вой и скрежет из комнаты, но родителям об этом говорить не стоит. Лишнее волнение, тем более что она сама не может сказать, что именно слышала.

Девочка взяла укулеле, подержала в руках, но потом отложила на место. Не время. Да и настроения нет. Ей все больше не нравился этот дом с его пугающими загадками.

Наушники и немного музыки из YouTube? Пожалуй, что так.

Доктора звали Кольбер. Павел даже не уточнил, имя это, фамилия, или вовсе – специальность. Совершенно не до того.

Виктор лежал, уткнувшись лицом в подушку, пока приехавший по срочному вызову доктор Кольбер, высокий, но какой-то рыхлый, совершенно неспортивного облика, со смешными усиками а-ля Эркюль Пуаро, водил по его спине фонендоскопом. Потом заставлял подняться, измерял пульс, смешно шевеля губами. Внимательно осмотрел зрачки в свете яркого фонарика. Зачем-то внимательно изучил сгибы локтей, постучал пальцем по венам. Напоследок обработал разбитые костяшки пальцев антисептиком и забинтовал их, из-за чего Вик сам себе начал напоминать боксера после тяжелой схватки.

– Приснилось… – пробормотал Кольбер. – Конечно, приснилось! Не может в нашем маленьком прекрасном городке быть эдаких ужасов. Не Голливуд же. Вы, юноша, кстати, никакое кино на ночь не смотрели? Нет? Странно… Обычно от этого бывает. И ничего… эдакого перед сном не принимали? Замечательно!

После этого он расспросил Вика о подробностях кошмара. Юноше было крепко не по себе, он отпивал из принесенной матерью кружки воду и, запинаясь, рассказывал. С самого начала и до того момента, как в комнату прибежали родные.

Павел стоял рядом с кроватью сына, испытывая некоторое бессилие – так обычно бывает, когда болеют дети. А это явно болезнь, стресс после переезда. Не более того, не стоило так уж сильно пугаться.

– Доктор, он обычно очень спокойный ребенок! Я бы скорее подумал, что кошмар приснится младшей дочери, но нет… Ничего не понимаю.

Кольбер закончил осмотр и начал писать какие-то рецепты и рекомендации, присев за низким столиком у стены, где стояла PlayStation. Покачал головой. После полез в свой чемоданчик и достал несколько блистеров таблеток. Параллельно врач успокаивал расстроенного отца и уверял Виктора, что это – уникальный для него, единичный случай – видимо, возрастной сбой психики.

Мария, уже полностью одетая, принесла медицинскую страховку сына. Доктор, дальнозорко отодвинув от глаз пластиковую карточку, аккуратно переписал с нее номер.

– Замечательно! Благодарю вас! – сказал Кольбер. – Так вот: по две таблетки успокоительного, утром и вечером. Плюс вот это лекарство, витамины и покой на протяжении двух-трех дней. Желательно… – он покосился на игровую приставку и телевизор, – исключить посторонние раздражители. Сон, гимнастика. Можно погулять по нашему чудесному Римауту, но, конечно, не в одиночку. Потом ко мне на прием, адрес на рецепте.

Мария унесла пустую кружку сына и пачку медицинских полисов – всех четыре, она захватила их вместе, не разбираясь.

Кольбер на прощание еще раз успокоил Виктора и выключил свет в комнате. В окно, несмотря на шторы, уже вовсю светило рассветное солнце.

Павел пошел вниз, чтобы проводить врача, но тот в прихожей остановил хозяина и нервно осмотрелся:

– Нас здесь никто не услышит, господин Фроман?

Павел удивленно приподнял бровь. Неужели диагноз хуже, чем врач старался показать при Викторе?

– Нет, все сейчас наверху. А что стряслось?