— Эй! — крикнул Игнатов. — Кто там?! В чем дело?!
Никто не ответил на его вопросы. Сделав еще три шага, он увидел левую перегородку во всю длину. И понял, что никто и не мог ответить на его вопросы по той причине, что там никого нет. Искры разбрасывались на месте пересечения металлической балки, поддерживающей кровлю, с перегородкой.
Тучи уже перестали улыбаться, но фонари, которые шли по ограде автопарка, все-таки разрежали тьму. Именно благодаря им рядовой Игнатов разглядел тянувшийся от столба к навесу провод.
Славка не был великим физиком. Но тут и соображения много не надо, чтобы понять — замыкание.
На этот случай он хорошо помнил инструкцию и знал, что под грибком часового есть кнопки, которые следует нажимать в связи с тревогой, пожаром и другими происшествиями.
Секунда. Две… Никто не считал их. Славка сбросил тулуп, чтобы быстрее домчаться до грибка часового, который был метров за пятьдесят по центру третьего ряда. Он бы, конечно, успел добежать и вызвать товарищей, если бы не увидел, что одна особенно крупная искра, вначале ярко-желтая, почти белая, потом загустевшая и, наконец, заалевшая, упала на асфальт…
Пламя метнулось низом, словно пряталось, словно боялось, что его кто-то увидит. Добежало до задних колес машины и начало обнимать резину — неуверенно, стеснительно, будто волнуясь. Время спружинилось. Славка понял: даже установи он мировой рекорд в беге на стометровку, и то пройдет не менее десяти секунд… А за десять секунд тут так заполыхает…
Передвинув автомат за спину, Игнатов схватил тулуп и бросился к машине. Под ноги не смотрел. Зацепился за выступ бетонного бруса, торчавшего возле перегородки. Упал плашмя, подмяв под себя тулуп. Пламя скрючилось молнией, запричитало шепеляво и нараспев. «Лицо, — ужалила мысль. — Лицо!» Игнатов перевернулся, левую щеку к бетону. К бетону… Какое счастье, что бетон так приятно холоден! Теперь надо вставать. Поджать колени. Подняться рывком. Тулуп тяжел и непослушен, точно мокрая сеть. Черт! Хотелось бы поднять его выше и ударить, как плетью. Как обухом. Со всей силой и злостью. Так, чтобы огонь поперхнулся и подавился самим собой.
Хорошо, хорошо! Еще! Еще раз! Гаснет, зараза! Давится…
Дым, едкий, больше похожий на пар, выбивался из-под тулупа. Огня в боксе теперь не было. Лишь провод у балки по-прежнему шуршал искрами, сердито пощипывая тьму голубовато-желтыми пальцами.
— Тварь! — сказал Славка, зло сплюнул.
Он выбежал из бокса. И увидел пожарный щит и ящик с песком. На щите висел багор. Славка сорвал его. Зажал в руках. И, подпрыгнув, ударил багром по электропроводу.
Дежурный по части поднял телефонную трубку. Сказал:
— Да, да… Прошу вас, соединяйте.
Прошел через приемную и, приоткрыв дверь в кабинет Матвеева, доложил:
— Товарищ полковник, Москва на проводе.
Матвеев хмуро посмотрел на часы. Двадцать два часа пятнадцать минут.
— Алло! Алло! Это ты, Петр? — услышал он голос Игоря.
— Привет, малыш, — сказал глухо полковник Матвеев. — Чего же ты? Не звонишь, не пишешь.
— Я в командировке был.
ebooksa