Глазами суицидника

Один из засовов на воротах плавно открылся. Свиток на троне перешёл к следующему хранителю.

– Эта душа знает, что такое отчаяние и разочарование, но считала, что не бывает безвыходных ситуаций, всегда теплилась маленькая надежда на то, что все проблемы благополучно разрешаться сами собой. Даже в самые трудные времена, полная безнадёжность не просматривалась, а вот свет в конце тоннеля ждал всегда. В целом мне нравится эта душа, я говорю да.

Второй засов открылся на воротах. Душа Симона начала легонько ликовать, дело ещё не сделано, но продвинулась так далеко, что просто было невозможно поверить, что последний засов не упадёт, также как и предыдущие два.

– Это душа любила и была любима, но потеряла свою любовь на жизненном пути и больше не смогла найти. Винить в расточительстве эту душу нельзя, она долго держалась и терпела. После разрыва не было чувства неприязни, ненависти и презрения, было лишь сожаление, что именно так всё случилось. В целом, я не вижу здесь подверженности злобе, более того присутствует сочувствие и доброта. У меня нет веских причин отказать этой душе и я говорю да.

Последний засов упал с ворот и створки стали медленно открываться. Симон очаровался происходящим и замер. Мгновенно он вспомнил, как они с Аликом наблюдали за этим процессом из своего сектора и радовались за каждую пропущенную душу. Теперь же он всё это видит вблизи и искренне радуется за своего отца. Это было какое-то новое, непередаваемое ощущение. Симон испытал необычайный нарастающий восторг, как будто бы он выиграл в лотерею или вообще сорвал джек-пот. На несколько мгновений ему приоткрылась тайна и в распахнутых воротах, он смог кое-что рассмотреть. Но даже то немногое, что он увидел, дало ему понимание, что лучшего не пожелаешь, ради этого можно прожить жизнь и совсем не страшно умереть. Это все самые яркие и светлые мечты, собранные в одном восхитительном месте. Это финал, это исход, это именно то, чем всё должно закончиться.

Дед легонько толкнул отца вперёд, потому как он тоже застыл от увиденного великолепия. Опомнившись от толчка, отец пошёл в открывшийся путь, как завороженный. Но перед входом он оглянулся назад и спросил у сына:

– Почему ты не идёшь с нами? Посмотри как там здорово, пойдём вместе, нам понравиться.

Глава рода подошёл вплотную к Симону и преградил ему дорогу. Слова отца и действие главы рода подействовали отрезвляюще, розовые очки упали с глаз. Симону показали чудо, он его видит, чувствует и ощущает. Оно так близко и так рядом, но для него недосягаемо, как локоть на руке, который не укусишь. Вот и в истинный дом не пускают, слишком тяжелый грех, лишь занавес слегка приоткрыли, чтобы мотивация появилась, чтобы знал к чему стремиться. Теперь он точно знает, сказка есть, вот только пока не про его честь. А папу нужно отпустить с лёгким сердцем и с чистой совестью. Он ответил как можно добродушней:

– Ты иди папа, я тебя чуть позже догоню.

Дед и отец ушли, створки ворот сразу же закрылись, большие засовы заняли своё привычное место и та чудесная сказка, которую Симон наблюдал своими глазами, в одно мгновение закончилась. Один только Бог знает как сильно ему хотелось пройти, но пути больше не было, а на губах осталась только горькая усмешка. Он смотрел на врата и его посетили странные ощущения, наверное, так бы себя чувствовал ребёнок, если бы его родители сами пошли на карусели, в аквапарк или какие-либо другие аттракционы, а своего непослушного баловня не взяли с собой за плохое поведение или невыученные уроки. И это по-настоящему очень обидно, не смотря на то, что в глубине души он был согласен со справедливым наказанием. Глава рода легонько потянул Симона за собой и сказал:

– Пойдём, нам пора возвращаться.

Подопечный послушно пошёл за наставником. Обратный путь был грустным и печальным, всю радость как будто рукой сняло, а настроение было безвозвратно испорчено.

Глава 15. Заявка с земли

Симон находился в своей комнате, добрая половина облаков, была уже честно проработана. Иногда он заходил и просматривал подряд каждое облако, день за днём. Потом он мог поменять тактику и смотрел их в разнобой, разница между просмотренными днями могла составлять не только годы, но и десятилетия. Также был у него и самый часто посещаемый день. Если бы была видимая дорожка возле самого последнего облака, то вся она была бы истоптана. Всё по тому, что Симон очень часто туда заходил и каждый раз заново проживал свой бесславный конец. От частого посещения, ему стало казаться, что изображение постепенно портится, как звук на старой заезженной пластинке. За миг до трагедии Симон ставил просмотр на паузу и подолгу смотрел на себя со стороны, потом переводил взгляд на поезд, который был готов размазать человека, безрассудно вставшего на рельсы, стоило только отменить паузу и продолжить просмотр. Затем он в замедленном режиме наблюдал, как в тело врезается скоростная многотонная железяка. И всё, на этом кино резко заканчивается, как будто бы весь кинотеатр отключили от электропитания и в округе осталась одна невидимая пустота. В последний свой заход в последнее облако Симону надоело умирать под поездом и ему пришла в голову идея. Он решил создать свою альтернативную копию того дня, когда он умер, конечно же с небольшими изменениями. Сначала это представилось в образе горькой шутки, но потом как это бывает, он стал задумываться об этом всерьёз, да и изображение облака, стало очень плохого качества. В итоге он придумал свой сценарий событий, несколько раз проиграл его в голове и наконец-таки решился отправиться к источнику тумана, чтобы воссоздать свой придуманный день в реальность.

Как только он вышел из своей комнаты, то увидел идущего к нему Алика. Симон очень не хотел с ним сталкиваться, последнее время он стал совсем невыносим. Ну с этой проблемой можно справиться, а вот ломать свои планы совсем не хотелось. Главное для Симона сейчас был сценарий. Придуманную историю гораздо тяжелее создать, чем любое действие, которое было на самом деле, поэтому любое постороннее вмешательство может рассредоточить и поломать всё дело. Симон же был настроен очень решительно и не собирался отвлекаться на какие-то мелочи. Вот и сейчас он пошёл другим, более длинным путём, лишь бы не столкнуться с братом. Шанс уйти незамеченным был не велик, но у Симона получилось, помогли обстоятельства. Просто в роду творилось опять что-то непонятное, все какие-то взволнованные и возбуждённые. Каждый подходит к Алику и поздравляет его, словно у него сегодня день рождения. Симон понял, что весь его сценарий трещит по швам и если он задержится ещё хоть на мгновение, то всю идею можно будет собрать в совок и выкинуть в мусорное ведро. Поэтому он припустил что было мочи к источнику тумана, не позволяя посторонним мыслям забраться к себе в голову. Дальше проблем не было, если не считать что нужное облако с первого раза сформировать не получилось. Пришлось использовать несколько попыток, пока не остался доволен результатом. Теперь довольный собой, он не спеша топал обратно в резиденцию, таща за собой столь долгожданную иллюзию. Правда Симон пока не знал, как объяснить свою поклажу, но решил что это не слишком важная тема и если что выкрутится на месте, в конце концов не взрывчатку же он с собой несёт. Главное успеть заскочить в свою комнату, а там уже ни перед кем объясняться он не намерен, если только перед главой рода ответ держать придётся, но и он войдёт в положение. Симон подошёл ко входу резиденции и пулей полетел в свою комнату. Его никто не останавливал, более того, перед входом к себе, он остановился сам и посмотрел по сторонам, в помещении никого не было, ни единой души в округе.

– Куда все делись? Вымерли все что ли? –блистал Симон своим искромётным земным юмором. – Конечно, вымерли, живых то здесь нет.

Настроение было прекрасным, ему сегодня очень везло, ушёл незамеченным и пришёл не привлёк внимание, обстоятельства сложились самым лучшим образом. Принесенное с собой облако было отбуксировано в самый конец. Но как не старался Симон, влить его в общую картину никак не получалось. Оно настолько криво стояло, что сразу же бросалось в глаза, в ряду стоит не ровно, формой совсем не похоже на другие облака. Очень сильно отличается, словно топорная работа, невыгодно смотрится на фоне заводских моделей. Симон понял безнадежность своей маскировки и решил оставить всё как есть. Теперь оставалось только зайти в облако и посмотреть усовершенствованное кино.

С самого утра начались проблемы, когда брился – порезался и увидел в зеркале своё лицо в крови. Сразу же пришли дурные мысли, руки затряслись. Бросил бритву, пошёл пить кофе, непослушные пальцы, не удержали горячую кружку, она упала на пол, кипяток попал прямо Симону на ноги. Пока он обрабатывал обваренные конечности кремом от ожогов, жена начала рассказывать про коммунальные задолженности. Симон решил попробовать найти подработку. Начал обуваться в ботинки и корчится от боли, повреждённая кожа на ногах напоминала о себе с каждым шагом. Сел в машину и начал заводить мотор, а он не заводится. Иномарка у Симона, конечно же, старенькая, но с запуском двигателя никогда проблем не было. Складывалось впечатление, что весь мир восстал против него и не выпускает из дома. Он психанул, ударил ладошкой по панели приборов, повернул ключ зажигания ещё раз и старая иномарка послушно завелась. Выехал на улицу и увидел своих кредиторов, которым он должен деньги. Первая мысль, которая посетила, это зайти обратно в дом и отсидеться там. Но Симон принял другое, ошибочное решение, он решил проскочить, но не получилось. Два человека вышли на середину дороги, не оставив Симону возможности проехать без остановки. Естественно такое начало, не способствовало дружескому разговору и они очень сильно поругались, за малым до драки не дошло. В итоге Симону сказали, если не отдаст деньги в ближайшее время, то придётся возвращать их с очень большими процентами. Разговаривать по хорошему с ним больше никто не будет, дальше пообещали действовать другими методами. Напуганный угрозами он позвонил на работу, сказал, что ему срочно нужны деньги, но ему отказали, напомнив, что в стране кризис и все работники взяли отпуска за свой счёт. Тогда он решил обратиться к маме и поехал к ней домой. Но мать не прочувствовала безвыходное настроение сына и вместо моральной поддержки подлила масла в огонь:

– Дожился, приехал у старой и больной матери деньги клянчить. Вместо того чтобы мне помочь, ты у меня решил последнее забрать. Мало того, что я тебя в детстве содержала, так и сейчас, когда ты уже взрослый мужик, я должна тебя взять на попечительство? Найди работу и зарабатывай, обеспечивай себя сам. Вот в наше советское время безработных называли тунеядцами, а самых отъявленных бездельников и паразитов не поддававшихся словесным убеждениям, отправляли в тюрьму. А сейчас у вас всё просто, нет работы и не надо.

Симон пытался объяснить, что он хороший работник, просто так сложились обстоятельства и он попал в тяжелое положение. Но мать была непреклонна, она опять начала стыдить сына и случайно проболталась, что она уже пообещала купить коляску внучке, так как дочка очень просила. И в этот момент у Симона начала ехать крыша.