Я сделала шаг вперед – чтобы не обернуться. Но выход был в противоположной стороне, и я вынужденно повернулась.
От меня уходила тонкая фигура, закутанная в сари. То есть мне так сначала показалось, что в сари. На самом деле это было черное одеяние, которые у нас носят мусульманские женщины – и то редко.
Я села в машину в полном ужасе. С Иркой точно случилось что-то страшное! В самом лучшем случае – она окончательно свихнулась на почве своей паранойи, превращенной к тому же в профессиональную деятельность.
Черная, закутанная до глаз женщина плюхнулась на пассажирское сидение и скомандовала:
– Поехали!
– Ирка, это ты? – с надеждой спросила я слабым голосом.
– Слушай, можно не задавать глупых вопросов? У меня нервы на пределе! Ты еще не поняла?
Я, конечно, уже поняла. И покатила тихонько вдоль дороги, ожидая новых указаний, не спрашивая уже ни о чем.
И очень правильно сделала. Потому что Ирка была натурально на грани истерики. Ее трясло мелкой дрожью. К тому же она все время бессвязно лепетала что-то про тюрьму. В которую не хочет. Еще бы! Можно подумать, что кто-то в тюрьму хочет.
Постепенно Иркина речь стала обретать связные очертания. Если опустить цветастые эпитеты, экспрессивные междометия и нецензурную лексику, ситуация выглядела следующим образом.
Примерно месяц назад адвокат Наталья Замятина поручила Иркиному частному сыскному агентству «Чистая вода» слежку за квартирным мошенником. То есть негласное наблюдение, в рамках разрешенного «Законом о частной детективной и охранной деятельности» – «сбор сведений».
Дело в том, что к адвокату Замятиной обратился некий гражданин Н, несколько лет как проживающий за пределами нашей Родины – в одной из европейских стран. В Москве у гражданина Н оставалась обширная квартира в престижном доме не менее престижного центрального района столицы. И вот Н решил продать свою недвижимость, что и поручил сделать риелторам. Однако те сообщили гражданину Н, что недвижимость-то уже и не его, гражданина, а вовсе даже принадлежит иному лицу. Н, разумеется, сначала впал в ступор, но потом – жалко все же 140 миллионов, хоть и рублей – обратился за помощью к адвокату Наталье Замятиной.
Та быстро выяснила, что право собственности на элитную квартиру перешло от гражданина Н к гражданину Красавину О.Н. на основании решения Замоскворецкого суда. Все очень просто. Ловкость рук и никакого мошенства! Гражданин Красавин обратился в суд с исковым заявлением к гражданину Н вполне законно – на основании части 3-й статьи 551-й Гражданского кодекса, согласно которой в случае, когда одна из сторон сделки уклоняется от государственной регистрации перехода прав собственности на недвижимое имущество, суд может вынести решение по требованию другой стороны. То есть гражданина Красавина. То есть передать недвижимое имущество гражданину Красавину.
При этом у суда первой инстанции не возникло вопросов к гражданину Красавину О.Н. – где, например, совершалась передача денег (может быть, предположим, в подворотне). И, разумеется, суд не счет нужным поинтересоваться, почему гражданин Н три раза не явился в суд. Не явился и не явился. Суду-то какое дело?
Адвокату удалось отменить решение суда первой инстанции. Статус-кво в отношении московской недвижимости был восстановлен. Однако поползновения гражданина Красавина в отношении квартиры гражданина Н продолжались. Красавин регулярно незаконно менял в квартире замки, а также вывозил из нее дорогостоящую технику.
Тогда-то адвокат Замятина и обратилась в «Чистую воду». Ирина Осокина, движимая жаждой восстановления справедливости в части наказания негодяя, установила, что в производстве Мосгорсуда находятся еще 5 дел, в которых истцом является Красавин. И все по тому же поводу – иску по «уклонению от регистрации».
Используя программу распознавания лиц, Ирина Осокина установила, что гражданин Красавин О.Н. ранее носил фамилию Синицын и уже был однажды судим за мошенничество в городе Волгограде и даже отсидел по этому поводу 5 лет.
Все это дало основания адвокату Замятиной обратиться в компетентные органы с требованием завести уголовное дело по факту мошенничества гражданина Красавина О.Н. После долгих проволочек дело было возбуждено, но ровно никаких действий компетентные органы по нему не предпринимали…
В процессе изложения этой запутанной истории Ира почти пришла в себя. Это выражалось в частом употреблении слова «блин» вместо нецензурщины. Когда Ирка в себе – она все же избегает материться. Памятуя о том, что леди все же не матерятся, как биндюжники. А Ирка все время норовила закосить под леди. Обычно это ей дается с большим трудом и неистовой концентрацией воли. И я заключила: Осокина сейчас уже обрела способность к самоидентификации. От сердца отлегло. О чем я и не замедлила сообщить подруге, возможно, конечно, не в самых деликатных выражениях:
– Все это замечательно! Но ты мне не могла все это завтра рассказать? Зачем ты меня выдернула из дома ночью?
ebooksa