– Сынок чей-то.
– Вряд ли какой-то мажор на своей машине будет таранить меня. А тем более покушаться на экстрасенса Бородина.
– Ты все еще веришь в случайности?
– Охотно верю! Почему нет? – пожала я плечами. – Что тебя останавливает перед верой в случайности?
Костя помолчал, а потом сказал:
– Отсутствие логики в случайностях. Во всем должна быть логика.
– Ха-ха, – сказала я, – «должна» – не значит «есть». С одной стороны, экстрасенс Владимир – единственный хозяин «злополучных» квартир, который не отсутствовал. Жил себе прекрасно в своей квартире. И это – подозрительно. В принципе мог быть в сговоре с мошенниками. Подозрительно и то, что никто, кроме него, не знал, куда мы едем. Но нас словно там ждали, в этом месте. Случайность? Но Бородин – не камикадзе, чтобы подставлять свою жизнь. А значит, если это и было покушение – то не на Бородина.
Я изложила Косте подробности своего сегодняшнего похода к следователю.
Костя никак на это не отреагировал. Вот просто никак. Сидел отрешенный и думал о чем-то своем. На том и расстались.
Мне почему-то очень захотелось увидеть Василия. Очень-очень захотелось увидеть. Я позвонила ему. Мы встретились в полупустом ресторанчике. Тихонько наигрывал грустную мелодию тапер на фоно.
Я рассказала про аварию и про следователя. Василий слушал меня молча.
– А завтра, – провозгласила я, – злодея, наконец, схватят! И наконец, эта история закончится.
– И что ты будешь делать, когда эта история закончится? – спросил Василий.
– Как что? Жить!
Василий смотрел на меня не отрываясь. Прищурившись. И не могу сказать, что ласково смотрел. Слишком внимательно – для добрых чувств, но и слишком испытующе, чтобы лелеять какую-то определенную мысль.
– Что? – растерялась я.
Хотела было развить мысль про прекрасное житье-бытье, которое наступит после победы над злодеями, но не нашла нужных слов.
А потому сказала:
– Спасибо тебе, что ты мне помог.
– Пожалуйста, – сказал Василий, не отрывая от меня взгляд.