Надо было бы, конечно, взять с собой хотя бы пусть и Славика. Тем более что он проявил себя очень уместно в прошлых раз. Но я, честно говоря, просто забыла о нем, движимая радостным своим открытием совершенного и бесповоротного несражения со злодеями.
Домофон был сломан, и я беспрепятственно проникла в подъезд. Позвонила в нужную квартиру.
Мне открыл взлохмаченный, рыхлый человек неопределенного возраста. В том смысле, что человеку можно было дать от пятидесяти до ста. И строго спросил, довольно сварливо:
– Вы записаны?
Я почему-то кивнула. Наверное, от неожиданности.
Человек внимательно посмотрел на меня. Можно даже сказать – пронзил меня взглядом.
Тут бы мне, конечно, и представиться, и объяснить все. Но я почему-то этого не сделала. Иногда со мной такое случается – я делаю совершенно необъяснимые с точки зрения здравого смысла вещи. Иногда я говорю себе, что это от застенчивости. Иногда ничего не говорю. Глупо делать глупости и самой же себе их многомудро разъяснять.
Мы прошли в глубь квартиры, довольно запущенной, пыльной и неряшливой, – оказались в просторном кабинете. Стены были в обшарпанных обоях, но увешаны фотографиями хозяина с различными известными личностями. Мне, во всяком случае, известными. Персонажи счастливо улыбались.
Человек воцарился в массивном кресле и вновь пронзил меня взглядом. Впрочем, что это я: человек, человек… Я же знаю, что его зовут Владимир Алексеевич Бородин. А вдруг это не он?
– Владимир Алексеевич? – уточнила я.
– Ваша неуверенность наводит меня на мысль о крайней вашей растерянности в жизни, – буравил меня глазами хозяин, – но я вам помогу обрести почву под ногами и твердую поступь.
Бородин зажег массивную свечу, взял в руки потрепанный бубен и заходил вокруг меня, что-то бормоча при этом. Я сидела ни жива ни мертва. Когда вы оказываетесь в одном квартире с сумасшедшими – становится не по себе.
Впрочем, сумасшедший сумасшедшему – рознь. Бывают, например, буйные. Бывают тихие. Буйные – они, конечно, опаснее. Но я где-то читала, что сумасшедшим не надо перечить. И тогда они вполне себе безобидные.
Владимир Алексеевич все ходил вокруг меня и ходил. Я почувствовала, что засыпаю. Этого нельзя было допустить! Еще не хватало оказаться в таком беспомощном состоянии, когда вокруг бродит сумасшедший. Я стала пристально всматриваться в фотографии и дипломы на стенах. На одном из них прочла: «Победителю Битвы экстрасенсов Владимиру Бородину». Елки-палки, так он к тому же экстрасенс.
Я несказанно обрадовалась этому обстоятельству. Все же экстрасенс – это гораздо лучше, чем просто сумасшедший.
– Так вы – экстрасенс! – не замедлила я озвучить свою радость.
– А! Вы чувствуете мое влияние! Да! Чувствуете!
– Конечно, конечно, – поспешила согласиться я, – и оно очень сильное! Но я пришла по другому поводу.
Экстрасенс заметно погрустнел:
– Я так и знал! Вы из налоговой. Я так и знал. Я сразу это понял. Но я не беру деньги за свое искусство помогать людям! Я это делаю совершенно бескорыстно! Я живу исключительно на добровольные пожертвования. Только на них.