– А надо веселиться?
– От грустных мыслей характер портится.
– У меня – ангельский.
– Да? – таксист внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. В нем отражалась я – во всей красе своей остервенелой решительности. Да, видок. А ведь когда-то я беззаботно порхала по жизни. Была добра и мила.
Надо срочно что-то предпринимать! Как известно, все идет от головы. Сознание определяет бытие, что бы там ни внушали нам классики марксизма-ленинизма. Немедленно примусь за чистку своего сознания!
Я вошла в дом непреклонно лучащаяся доброжелательностью и радостью бытия.
Антон посмотрел на меня и ушел в кабинет.
– Ты с собакой гулял? – со счастливой улыбкой спросила я спину мужа.
– А ты как думаешь? Ночь на дворе, – пробурчала спина.
– Да? Уже?
– Она еще и издевается!
– Кто?
Антон сумеречно уставился на меня.
– Антон, я хочу с тобой поговорить. Мне очень нужно с тобой поговорить, – голос мой дрогнул, – я не могу больше жить в таком напряжении. Мы с тобой так давно знакомы…
– Ах, мы знакомы? – Антон стоял напротив и внимательно меня рассматривал.
Я даже попятилась от этого непримиримого взгляда.
– Но было же что-то хорошее, – умоляюще сказала я.
– Было. Давно.
– Да что случилось? Можешь ты мне по-человечески объяснить?
– А смысл?