– Мне ты нравишься.
– Ты мне тоже нравишься, – легко поддержала я, – не увиливай. Сколько я тебе должна?
– Пусть это будет мой скромный вклад в борьбу с коррупцией…
Мы еще долго препирались, хохотали и расточали друг другу комплименты. Пока я не вспомнила:
– Кстати, про коррупцию. Ты узнал что-нибудь про моего следователя Ромашова?
– В принципе – берет, – сказал мрачно Василий.
– Что значит – «в принципе»?
Василий пожал плечами:
– Может, – произнес равнодушно.
– Как ты об этом спокойно говоришь! – возмутилась я. – От него, между прочим, судьбы людей зависят! Моя, в частности!
– Не факт, что он в данном случае допрашивал тебя по чьей-то наводке.
Я подумала и согласилась: не факт. Нельзя в этом деле сбрасывать со счетов и другие язвы нашего общества – как-то: некомпетентность, разгильдяйство и равнодушное отношение к своему делу.
Решили все же не озадачивать Красавина очередной аферой с квартирой. Чтобы не погрязать и дальше в беззаконии – могут же и обвинить меня: де, склонна проворачивать мошеннические делишки. А для заявления достаточно и фальшивого удостоверения советника депутата. Даже если оно и не фальшивое, предположим. Оно все равно незаконно полученное. Так как я не являюсь советником никакого депутата и в глаза его не видела.
Через 2 часа в оговоренное кафе явился мошенник Красавин. И в моем кармане стали лежать заветные корочки. Корочки «Советника депутата». Со всеми нужными гербовыми печатями. И вообще – со всеми атрибутами солидности. Государственной важности! Мышеловка захлопнулась! Я – потерпевшая! В смысле Красавин в мышеловке! А я теперь могу влиять на следствие! О! Я так на них влиять буду – мало не покажется! Я теперь с них не слезу! Мошенничеству надо положить конец!
Я села в машину Василия, достала секретный телефон.
– Сейчас Ирку обрадую.
– Ирку?
Проговорилась. На ровном месте! Удача лишила меня бдительности!
Василий смотрел на меня пристально. Не мигая. Пришлось все рассказать.
– Ну, вы и дуры! Я думал, что ты одна такая. А вас – две.