– Ты что это, Юра, – хохотнул продюсер, – заднеприводным, что ли, заделался?
– А Грузинцев – из голубков?
– Он-то нет, но если меня мужик с кем-то познакомить просит, то обычно это актрисы.
– Нет, мне Андрей Палыч совершенно по другому поводу нужен. Познакомь, да и подыграй мне, пожалуйста. – И Богоявленский изложил продюсеру свою идею.
– Так зачем тебе Грузинцев?
– Не могу пока говорить, – замялся поэт.
– Хм. Значит, просто познакомить и отвалить. А что я буду с этого иметь? – вопросил Петрункевич.
– Я обед наш, всех троих, оплачу.
– Что я, девочка, за еду работать!
– Вот эти мне продюсеры! Что вы за порождения капитализма! Нет чтоб по дружбе пообедать со старым товарищем!
– Хм, «просто пообедать»! Да ты, брат, целую историю просишь разыграть, причем используешь меня, прошу заметить, втемную, в суть происходящего не посвящаешь. А услуга, что я тебе окажу, – если задумаешься, то согласишься: действительно, дорогого стоит.
– Хорошо. Тогда ты – мне, я – тебе. Чем могу быть полезен, говори?
– Подтянешь диалоги в сценарии, над которым сейчас мои ухари работают.
– Забесплатно?
– Зачем уж сразу бесплатно? Просто бюджет у проекта такой, что я тебе вполовину меньше, чем обычно, могу заплатить. Потому раньше и не звонил. И фамилии твоей в титрах не будет. Два других сценариста – особы ревнивые.
– Я и так, если помнишь, в титры попасть не особо стремлюсь. – Богоявленский быстро прикинул: половина от его всегдашнего гонорара составляла примерно сотню. – Если ты думаешь, что один ужин с тобой стоит сто тысяч, я согласен.
– Ты хорошо считаешь для поэта, – не удержался от шпильки продюсер.
– Года к суровой прозе клонят, – отшутился поэт.
– Когда приступишь к работе? Сценарий высылать?
– А когда совместный ужин?