Осмотревшись, он увидел стопку исписанной бумаги и, взяв верхний лист, сразу узнал этот ровный красивый почерк с изящными завитками. Он принялся просматривать бумаги и вскоре нашёл папку, из которой извлёк рукопись. Прочитав первые строчки, он понял, что это черновик того самого памфлета, печатный вариант которого хранился в его сейфе. Он отложил его и взял со стола тетрадь в сафьяновой обложке. Она была исписана стихами и довольно неплохими. Он невольно принялся листать её, наугад выбирая стихотворения, а начав их читать, уже не мог оторваться, пока не доходил до конца. С желтоватых страниц на него повеяло щемящей грустью и сожалением об утраченном счастье.
Перелистнув очередную страницу, он вдруг заметил, что в дверях кто-то стоит и смотрит на него и, подняв глаза, увидел на пороге высокого мужчину в чёрном суконном кафтане с широким воротником из белого полотна, отороченного грубоватым кружевом. Мужчина был уже немолод, хотя его возраст можно было определить только по морщинам на гладко выбритом лице и усталому взгляду спокойных умных глаз. При этом он был совершенно лыс, и сжимал пальцами помятый берет из чёрного бархата.
— Отличный мадригал, господин Монсо, — произнёс Марк, взглянув на него.
— Вы же пришли не для того, чтоб читать мои вирши, ваша светлость, — негромко ответил тот и вышел в гостиную.
В камине разгорелся огонь, завораживая взгляд своим бесконечным танцем. Двое мужчин сидели в креслах, глядя на него и на то, как пляшут быстрые рыжеватые искры в хрустале старинного графина, в котором рубиново отсвечивало вино, и двух парных бокалах. Вино уже было разлито, но к нему никто не прикасался. Из кабинета и спальни слышались приглушённые голоса сыщиков, проводивших обыск и упаковывавших найденные доказательства.
— Я признаю, что это я нанял Артузо Монтефьоре и Этьена Дюбуа, чтоб следить за маркизом Делвин-Элидиром и кавалером Дэвре, — наконец, после долгого молчания произнёс Монсо.
— Зачем? — спросил Марк, не отводя взгляда от пламени в камине.
— Чтоб убить одного и свалить всё на другого. Это была только моя идея, и я платил этим двоим. Больше никто в этом не участвовал.
Марк перевёл на него задумчивый взгляд.
— Зачем вы это сделали?
Монсо сунул руку в карман и достал оттуда круглый медальон на золотой цепочке. Отцепив её от колечка на поясе, он положил медальон рядом с графином.
— Ради него.
Марк взял золотую безделушку и нажал на кнопку на ободке. Крышечка с тихим щелчком отскочила, и он увидел под ней искусно выписанную миниатюру — портрет юноши с кудрявыми каштановыми волосами и красивыми карими глазами.
— Это Альфред, мой единственный сын, — пояснил Монсо. — Моя надежда, свет моей жизни. Он так мечтал стать рыцарем… Но как может стать рыцарем сын книжника? Только став оруженосцем, совершив подвиги и заслужив свои золотые шпоры в бою. Я так молил его остаться, но он ушёл и погиб там, где-то далеко на востоке. Так далеко, что я не смогу даже навестить его могилу. Свет моих очей угас, и сердце моё умерло. С тех пор я мог думать только о нём и о том, что он так и остался неотомщённым. Из-за этого мира с алкорцами.
Марк положил медальон на столик между креслами.
— Он участвовал в последней кампании короля Ричарда?
— Да, он был оруженосцем рыцаря по имени Труве-Данон. Тот приехал ко мне после окончания похода и всё рассказал. Я был благодарен ему за участие, но разозлился на то, что он оставил убийц моего сына без возмездия. Теперь они стали друзьями и союзниками короля. Я не мог с этим жить. Кто-то должен был ответить за смерть моего сына.
— Почему Делвин-Элидир?
— Это он отвёл мечи наших рыцарей от алкорцев.
Марк какое-то время размышлял.