Зона 17 или…

22
18
20
22
24
26
28
30

– Это совсем просто. У каждого охранника стоит перекодировщик. Он говорит одно, а компьютер голосом охранника говорит другое. Ты только тему задавай. Мы же знали, что ваши захотят с усердием, желающим лучшего применения, сидеть на наших ушах. Вот вам подарочек и придумали. Опять же смешно получилось. Как тебе фраза: «Какое оружие самое лучшее? – спросил шах Абасс великого Моурави. А тот ему ответил: – То, что под рукой»? Нравится? Мне тоже нравится. Тем более, что я это придумала. Или точнее сказать, прочитала. А ты книжки читаешь? А? Куда там. Похоже, все время уходит на то, чтобы в людей пистолетами тыкать. Да видела я твою квартирку. С ума сойти. Дыра так дыра. Такой бардак в доме. Жениться тебе надо. Чтобы порядок дома был. И обязательно надо жениться на такой веселой, как я. Ты же посмотри на себя в зеркало. Это же ужас какой. Сплошная грусть. Как говорится, грусть тоска меня съедает и дерьмом закусывает. А из книжек одни комиксы. Вот комиксы – это же хрень несусветная. В книжке главное – интересное чтение и воображение. А комиксы? За тебя какой-то хмырь все нарисовал, тебя не спрашивая. Слова в рот нарисовал. В общем, историю представил, а твое воображение выключил. Превратил тебя в итоге в дебила. И что тут интересного? А мне не нравится, когда из меня делают дебила. Еще вопрос давай.

После некоторой паузы Джон спросил:

– Откуда ты все это знаешь?

– Джон, а ты как думаешь, тебе поверят, когда ты все, что узнал, расскажешь? Поверят в то, что я тебе так просто все рассказала?

– Если я буду убедителен, поверят.

– Поверят в то, что у вас крот?

– Врешь.

– А ты знаешь, что совещание «по нашу голову» мы прослушивали? А то, что нас хотели сбить, ты знаешь?

– Как? Не может быть.

– Может, Джон, может. И ты это знаешь. Ради высокопарных слов о безопасности нации ваши ребята пойдут на что угодно. Джон, а вы русских боитесь? Как воинов?

– У нас считают, что вы лучшие воины на планете. После нас, конечно.

– Не смеши. А немцы как тогда?

– Они сдулись. Со своими евродемопорядками. Случай, когда жену насилуют, а немец звонит в полицию, меня окончательно убедил в том, что там не осталось бойцов.

– Слушай, Джон, а я тебе кое-что скажу. Ты знаешь, Джон, – сказала Лена и после паузы продолжила: – я думаю, тебе не поверят. Какой бы ты убедительный не был.

– Это почему?

– Я больше скажу. Ни одному твоему слову не поверят. А потому, Джон, что я – ведьма.

Джон резко ударил по тормозам. Это хорошо, что машина свернула с трассы на дорогу, ведущую к домику, и сзади никого не было. В зад точно кто-то бы въехал. Джон от такого торможения слегка ударился лбом о переднее стекло. Потирая ушиб, Джон вытаращенными глазами посмотрел на Лену.

– Вот так вот и открывается правда неожиданно. А теперь, Джон, серьезно, без шуток.

Лена сменила улыбку на серьезный взгляд. И дальше продолжала серьезным и погрубевшим голосом:

– Ты, правда, думаешь, что ты самый умный? И т?, ы, правда, думал, что тебя хорошо подготовили в вашей военной шарашке? Наши ребята поставили тебе датчик и сказали, что ты возле нашего отеля около двух часов ошиваешься. Я это и без них знала. Я твой запах отлично помню. Я его за километр могу определить даже в мегаполисе. И мысли мне твои понятны, как дважды два. Ты решил за мной проследить и допросить. А я подумала, что над тобой надо поработать. Мужик ты вроде не пропащий еще. Может, если над тобой поработать, то может что и получится хорошее. Тебе же уже пытались что-то объяснить. Валдис немного переборщил с объяснением понятия «русской души», но ты все равно не понял. Вот, думаю, надо продолжить работу над заблудшей душой. Следить он за мной начал. Ха‑ха. Про шарашку я говорила?