Маргарита

– Ты куда?

Она вскочила так быстро, что когда я поднял голову, в комнате ее еще не было.

– Сними пока штаны, а я сейчас.

Я повиновался ей, находясь в недоумении от происходящего, мне не привычен тот факт, что не я руковожу ансамблем, а являюсь его составляющей.

Она вернулась, а в ее руках были стаканы непонятно с чем. Она отхлебнула с правого и поставила их на пол, затем она намеревалась продолжить начатое. И как только она открыла рот и погрузила в него мой член, меня всего передернуло от необычного кайфа. Горячий минет был чем-то новым и необычным, позволяющий найти новый пик удовольствия и наслаждения. Такого еще не было, чтоб я настолько искренне стонал и извивался. Она вновь наклонилась к краю дивана и отхлебнула из стакана. Ее губы были холодными, и когда она взяла член в рот, я убедился, что мне не показалось. Холодный, такой контрастный минет. Да что она себя позволяет, никогда до этого случая не чувствовал себя сучкой, которую так ублажают. Охотник впервые стал дичью.

Немного погодя она вновь наклонилась к полу и возвратилась на место. И прежде чем продолжить, я уже тогда понял, от исходящего тепла, что сейчас будет, и думаю, хоть бы не кончить, не сейчас. Мне вновь пришлось сдерживать эмоции, что непривычно для меня, но как бы я не старался, часть их вырывалась наружу и описывала мое небесное состояние.

Сражаясь с переполняющими эмоциями внутри меня, ничего не оставалось делать, как только скинуть ее и самому приступить к ублажению Реджи, что доставит мне не меньшее удовольствие.

Повалив ее на лопатки, я навис над ней и склонил голову, дразня ее воздушным поцелуем, умиляющее желание Реджи поцеловать меня только подстегивало. Она просит всем видом, чтоб я, наконец, прильнул к ее губам, и я это делаю, чтоб усыпить ее бдительность, чтоб резко опять прервать поцелуй и продолжить дразнить воздушными посылами. Вновь я страстно поцеловал ее и крепко сжал ногами в области таза, поддерживая правой рукой ее шею.

– Поиграем?

– Что? – тяжелые вздохи вперемешку со словами вырвались из нее.

Я хитро улыбнулся и побрел вниз, продолжая гладить и задирать ее футболку, она прекрасно понимает, что сейчас предстоит, и вся дрожит от предвкушения. Задрав футболку наверх, я окутал ее тело сотнями поцелуев от груди до пупка, она каждый раз вздрагивала, когда я сжимал пальцы на ее ребрах. Постепенно спускаясь вниз, кончиками пальцев я вернулся к Реджи и продолжил ее целовать, уже неторопливо, но не менее чувственно. Мне нравится ее состояние, когда я вожу ладонью по краю впавшего животика и иногда, невзначай пропускаю руку в лобковую зону.

Постепенно стянув с нее шортики, я положил руку на ее половые губы, отчего она вновь нелепо содрогнулась. Даже через трусики чувствовалась обильная влага, и мне захотелось вновь вкусить ее сок. Запустив руки в трусики, я помассировал клитор и снова резко прервал поцелуй, поднеся руку к лицу, чтоб на ее глазах слизать с кончика пальца стекающую каплю. И когда я это сделал, я словно дистанционно лизнул ее там, так как она вновь задергалась, но уже в области таза. «Дай мне тоже!»

Наконец, я чувствую полную доминацию над сексуальным объектом. Она лежит почти обнаженная и всего лишь в одном шаге от высшего удовольствия. Вновь я запустил руку в трусы и достал мишкин мед, при этом ни на секунду не отрывая глаз от нее и даже не моргая. Перед ней вновь рисуется картина, сок стремительно ползет вниз по указательному пальцу и, почти добравшись до косточки, я вытянул язык и демонстративно острием языка собрал его, чтоб поцеловать так, как еще никто не целовал.

Реджи впилась жадной хваткой в мои губы и проникала языком в мою полость, продолжая глухо постанывать и держать мое лицо обеими руками, чтоб я не смог ее в очередной раз раздразнить. Ее изгибы не дают мне покоя и я, наконец, хочу вставить во всю длину, но знаю, что я еще не отомстил и ненасытил свое эго. Не отрываясь от ее губ, я внезапно для нее вновь начал массировать клитор, от чего она жадно заглотнула воздух прямо во время поцелуя.

Массируя клитор, я постепенно тыкал фалангом пальца в дырочку, отчего она дергалась, и тогда я перешел в наступление и засунул средний палец до упора, отчего она откинулась назад и прогнулась в спине, я возвратил ее и начал целовать еще больше, с новой страстью, играя пальцем внутри нее. Я чувствовал, как все ее тело дышит и сжимается внутри, крепко охватывая мой палец. Набравшись опыта, мне взбрело в голову, что для ее первого оргазма достаточно мастурбации. Так и случилось, Реджи вновь начала извиваться, как змея, а ногти впились в мою кожу, от чего мне стало жутко больно и было тяжело сосредоточиться на поставленной цели. Я продолжал мастурбировать ей и она наконец кончила, это была заметно невооруженным глазом. Я уже остановился и встал на колени, продолжая держать палец в ней, а ее всю мотало на раскрытом диване.

Вынув палец, я нырнул к ней между ног, пока она еще билась в остаточном оргазме. И почти прикоснувшись губами к клитору, я вспоминаю про стакан горячей и холодной воды, которые можно нащупать рукой. Отхлебнув холодной, от которой у меня чуть не свело челюсть, я прикоснулся к губам, и те сжались, а Реджи схватила меня за голову. «Сережаааа!»

Она постоянно дергалась, не позволяя мне как следует ублажить ее, и тогда я отхлебнул горячей, зафиксировал ее мертвой хваткой, прижав ее спину к дивану, а таз поднял чуть выше. Теперь ноги полностью обесточены, хоть и пытаются содрогнуться. Реджи вновь извивается и громко стонет, скаля зубы. Моему эго нет придела, я хочу видеть ее такой снова и снова.

Наблюдая за тем, как открывается ее внутренний мир, я обретаю для себя что-то новое, это неприкасаемое, что-то нематериальное висит в воздухе, я познал Реджи и ее внутренний мир, мир собственный, чистый и безоблачный, где сейчас царит полная гармония.

«Сережа, не останавливайся!» – эта та фраза, которая вытащила меня из астрала, и я вернулся к начатому. Наконец, забравшись на нее, я начал испытывать физическое удовольствие вместе с духовным. Мои движения и касания ее тела ритмичны, будто мы в танце, движение которого мы придумываем на ходу. Вдобавок мне кажется, что я начинаю чувствовать, какое небесное удовольствие доставляю ей на своей коже, и заранее предсказываю, чего она сейчас хочет.

Устроившись на ходу в более хитрую позу по отношению к миссионерской, я чуть не разряжаюсь в нее и она тоже. Ее левая нога под мной, а правая остается в согнутом положении стопой на диване, когда я, сидя на коленях, совершаю толчки и продолжаю мять ее набухшую грудь, усыпанную мурашками. И стоило мне наклониться к ней за поцелуем, меня тут же охватили руки, которые только что впивались мертвой хваткой в обивку задней стенки дивана. Мне сразу же пришлось снизить ход, иначе это было бы чревато и похоже по ощущению на гвоздь, загнанный под кожу, когда она не осознает, что царапает и впивается в мягкие ткани так, что еще потом неделю ходить с неприятным ощущением жжения на спине. Я приготовился к этому и был скован, будто дал команду мозгу отключить все нервные окончания выше таза. Но вместо этого меня встретили крепкие объятия и пылкое тело, которое прижалось ко мне настолько, что, кажется, лезвие не протиснется. Она по-прежнему заливает мои уши приятными стонами, которые усиливаются и учащаются ежесекундно. Вдруг, неожиданно для меня, она заглохла, как старая «классика» на полном ходу, вот так, не издает ни звука. Зато я чувствую, что как будто что-то меняется, простыня начала натягиваться от вытянутых ее ног, а вагина сжалась, отчего мне стало необычайно приятно. Я продолжал свои движения, но уже получаю смешанные чувства, мне одновременно приятно и больно, а из нее, наконец-то, вырывается цунами звуков параллельно с тем, что вагина сжалась еще больше, и я чувствую, как подступает сперма. Канал заправлен и содержимое вот-вот вырвется. И тут меня окинуло холодом, а потом жаром с ног до головы, я не могу вытащить из нее, будто капкан захлопнулся и бедный зверек попался. И сейчас случится непоправимое, миллионы потенциальных детей будут сражаться на выживание.