Омут

Как-то весной вдруг выпало много снега. Потом распогодилось, вышло солнце, и сугробы мигом спрессовались и потекли ручьями.

Аука после уроков огромной лопатой пыталась расчистить дорожку у школы. Снег был тяжелым, плотным, но девочка упорно воевала с ним, поднимая и откидывая в сторону малюсенькие сероватые комки. Наверняка мать ее об этом не просила, сама вызвалась или даже тайком взялась за лопату, решив, что справится, – девочка с ноготок. Шапка сбилась, светлые волосы прилипли ко лбу, щеки раскраснелись.

Той весной Ночка попробовал курить, словно доказывая, что вправе распоряжаться собой. Скоро родители увезут его в другой город, как кота в переноске. Но сейчас он стоял в закутке, давился дымом и с наслаждением думал о том, как взбесило бы это Князевых-старших.

Тогда-то Ночка и увидел впервые Ауку. Он затушил едва начатую сигарету и вылез из укрытия, о котором учителя, конечно, знали, но закрывали глаза, а кто-то пользовался и сам.

Младшеклассница продолжала свой неравный бой со снегом. Ночка, ни слова не говоря, вдруг подошел к ней, отобрал лопату и вычистил дорожку.

Синдром спасателя, м-да.

Он боялся, что знакомые увидят его с этой дурацкой дворничихиной лопатой, но обошлось. Его заметила только Жар-птица и, мимолетно улыбнувшись, кивнула и прошла дальше. Без вопросов. Она была хорошей подругой. Самой лучшей.

С того дня Аука стала относиться к Ночке по-другому. Раньше, когда они случайно пересекались в коридоре, девочка прижималась к стене или старалась юркнуть в пустой кабинет. Пока ее мать убирала классы, Лиля, словно клубочек пыли, летала по тихой, застывшей школе, хотя младшие учились в отдельном корпусе.

Через пару дней Ночка обнаружил, что девочка глядит на него из-за стеллажа в библиотеке.

– Ау, – сказал он осторожно, чтобы не спугнуть ее.

– Ау, – тихо откликнулась девочка.

И улыбнулась.

Так Лиля стала Аукой.

Так началась их дружба.

Глава 18

Чайный гриб

4 октября

Цвета-с-бесом рано легла спать, тело устало от долгой прогулки в поисках Демьяна. Вера с лабрадорами уехала на соревнования в соседний город и еще не вернулась. Бесене это было на руку, ведь псы, завидя ее, поджимали хвосты и наперегонки бежали прятаться в комнату. Хорошо, что Вера пока не связала их страх с поведением дочери, да и Цвета-с-бесом сама старалась лишний раз не выходить из комнаты.

Устроившись в постели поудобнее, девушка обняла плюшевого мишку и закрыла глаза. А в сердечном домике очнулась Бесена.

– Любопытно за тобой наблюдать, – сказала ей сразу Цвета. – И жутковато. Сидишь с закрытыми глазами, держишь джойстик, тени сгрудились вокруг на стене, а моя маленькая копия рассекает из угла в угол.