Омут

Но Бесена ее уже не слушала и решительно позвонила в дверь.

Глафира открыла и сперва, увидев гостью, расцвела улыбкой, но потом нахмурилась, вглядываясь в девушку.

– Да, это все еще я, – сказала Цвета-с-бесом, протискиваясь в прихожую. – Не обольщайся. Но, согласись, навещаю я тебя почаще, чем родная внучка.

Цвета снова дернула нить связи.

– Ой! – скрючившись, взвизгнула девушка.

Бесену начало волновать, что Цвета умеет хоть и косвенно, но управлять телом. Где этот сонный паралич? Куда он делся, когда нужен?

Подселенка была в своем первом теле и не знала, нормально ли то, что подменыш так легко перехватывает связь. Но это было крайне неприятно. Древляница, отстраненная от управления телом, не чувствовала боли, зато Бесена ощущала все сполна. К тому же чужая воля могла помешать ее планам.

– Ты в порядке? – с тревогой спросила знахарка. – Болеутоляющий отвар сделать? Кому из вас плохо-то? Цвете, тебе или телу?

– Просто сердце кольнуло, – ответила девушка, разгибаясь. – Но уже все нормально.

– У Цветы что-то с сердцем? – забеспокоилась Глафира.

– Нет, сердце здорово, это подменыш так развлекается. Ей не понравились мои слова про то, что я тебя чаще навещаю.

Глафира хоть и мимолетно, но искренне улыбнулась бесу. Впервые за последнее время.

– Да, спасибо, что навещаешь, я хоть знаю, что у вас происходит. Но ты, наверное, не чаевничать пришла?

– Я по делу, – кивнула Цвета-с-бесом, прикрывая дверь. – Одолжи родича.

Знахарка удивленно округлила глаза.

– Это как я его тебе одолжу? Отпущу гулять с чужим бесом?

– Так и он ведь почти бес, – возразила девушка. – Что я ему сделаю? Обещаю, что буду холить и лелеять…

– Помнится, он чуть из банки не выпрыгнул, так шарахнулся от тебя, – заметила Глафира. – Не думаю, что он обрадуется такой прогулке.

Цвета-с-бесом скривилась:

– Вообще-то мы бережем своих бесят, отдаем им всё самое лучшее!