Мы сидим в этой квартире уже несколько часов. Не шумим и не подходим ни к окнам, ни к двери. Звуков из нашей квартиры никаких не доносилось. Юля уснула почти сразу как, мы сюда пришли. Это хорошо. Нам предстоит долгий путь в ночь, она еще успеет устать. Миша не задает больше вопросов. На какое-то время он тоже уснул, но потом стал ходить и изучать чужой дом, предметы интерьера, посуду, даже содержимое холодильника. Любит он такие вещи. Я благодарна ему, что не пытается докапываться ко мне. У меня сейчас совсем нет сил на такие разговоры. Я все сижу и пытаюсь понять, почему я так сделала – почему сбежала. Я ведь вроде решила, что сама сдамся. Сдам и себя и Костю. Даже сейчас, когда мне предъявят обвинения я могу это сделать. Только вот доказательств у меня никаких нет. Костя – тень в этом мире, его как будто не существует. Его никто не видел, во всяком случае из тех, кто жив и сможет что-то подтвердить. Я в какой-то западне, у меня нет шансов выбраться из всей этой истории, только сбежать, исчезнуть навсегда. Порвать все контакты. Не думаю, что Миша на это пойдет, он только что потерял отца. Хотя может все-таки это на время и когда дым сойдет мы сможем вернуться. Сейчас бы махнуть в какой-нибудь загородный дом на несколько месяцев. Причем чем дальше он будет находиться, тем лучше. Когда Миша наконец закончил изучать квартиру, он подошел ко мне и сел рядом.
– О чем думаешь?
– Да о всяком. Думаю, почему приняла такое решение…
– Какое?
– Бежать.
– У тебя был выбор?
– Да, сначала я думала сдаться.
– Сдаться? А как же мы?
– А что вы? С вами было бы все хорошо. Передачки бы мне носили. Носили бы ведь?
– Юле всего два года. Ей нужна мать. И хотя мне пока невыносимо сложно принять всю эту новую реальность, я бы ни за что не стал лишать дочь матери. В том смысле, что я только за то, чтобы ты была рядом с ней.
– А тебе это не нужно?
– Что это?
– Мое присутствие.
– Это сложно. Еще вчера я даже представить себе не мог, что жизнь способна для меня вот так резко обернуться.
– Прости.