– Да-да, я уже… – падре задохнулся и принялся вытирать лоб замусоленной тряпкой, вытащенной из сумки. Сделал еще два неровных шага и выложил на стол две толстые книги и несколько мятых кусков пергамента. – Это, – монах сглотнул ком в горле и указал на документы дрожащей рукой, – было отобрано у нерадивых слушателей Университета. Эти школяры на занятиях читают запрещенную литературу и высмеивают мою манеру ведения учебного диалога! Вы только посмотрите, что они пишут о богословии! – он нервно выхватил один из пергаментов, наклонился ближе и стал тыкать в текст пальцем: – Вот здесь, здесь, и здесь опять же! Это кощунство! И это повсюду! Они заявили отцу Теодору, что я "несостоятелен как педагог"! Где и слов-то таких нахватались!!
– Успокойтесь, падре Зайнц, – мягко отодвинул его ладонью от себя Инквизитор. – Падре Вольф мне описал довольно подробно и этот инцидент, и многое другое. И, представляете, в чем-то я даже соглашусь с вашими "нерадивыми школярами". Вы не подумывали об отдыхе, о путешествии куда-нибудь к морю?..
– Ссылка?! – ахнул Зайнц.
– Нет же, какая ссылка? – с неудовольствием прогнусавил Великий Инквизитор.
Он не любил, когда перед ним так трясутся и теряют последние крупицы рассудка. Зайнц его начал злить и раздражать. Да, было время – Зайнц отлично работал. Но давно. Его отправили на щадящую, "теплую" должность – поручили надзирать за настроениями студентов Эрцена. А он и обрадовался – завалил корреспонденцией, где уныло и педантично жаловался на проделки веселых школяров, нападки преподавателей и выдумывал ложные обвинения. Приходилось перепроверять все возрастающее числом и нелепостью сочинительство падре, посылать в Эрцен агентов, а это – время. Деньги, кадры! В общем, Зайнц утомил и Инквизитора, и Посланников, и свободное поселение. Его, Зайнца, еще можно было спасти. По сути, безобидный старик. Так думал Инквизитор, пока Зайнц был в значительной удаленности от него. Он даже отложил донос Вольфа, предпочитая смотреть на происходящее в Эрцене сквозь пальцы. А вот падре приехал, видя, что его не воспринимают всерьез, и совершенно зря. Теперь мнение Инквизитора о нем стремительно переменилось. И в гораздо худшую сторону.
Лазарь и Ротмунд замерли тоскливо в противоположных углах помещения. Присутствовать при таких сценах всегда несколько неловко, особенно, если тебе лично распекаемый не причинил никакого вреда.
В стене по левую руку от Великого Инквизитора открылась потайная дверь. Оттуда вышел высокий и плечистый голубоглазый блондин с вьющимися волосами. Инквизитор изобразил гримасу приветливости и чуть оживился:
– Господин Дорош? Вы закончили? И что, еретик сдался, не упорствует в своих заблуждениях?
– Нет. Он просто кончился. Мы его похороним как и подобает мученику…
– Господь Вседержитель! Опять?! Я же вам уже говорил, что с заключенными следует обращаться рачительнее, как так можно – "кончился"?!
– Мы увлеклись… Я кусочек пальчика, Цайгер кусочек, я руку по локоть, он ногу по колено… Увлеклись, честно… Даже и не заметили, как еретик закончился… Вот все, что от него осталось…
Джош Дорош виновато потупился и с шумом поставил на стол скомканный мешок. Горестно вздохнув, вытер руки о коричневый шерстяной балахон и замер. Великий Инквизитор брезгливо отогнул край мешковины, заглянул внутрь и покривился. Махнул рукой:
– Закопайте. И будьте впредь бережливее. А то уже пятый инцидент за неделю. С вашей манерой работы мы скоро не напасемся золота на похороны невинных граждан. С вами да с Цайгером придется обновлять пантеон святых. То ли дело Кристоффель, жаль, его в прошлом году удар хватил от чар швелерской ведьмы…
– Мне идти? – Дорош стащил со стола поклажу и вскинул водянистые глазки на Великого Инквизитора.
– Да. Только этого, – Инквизитор кивнул на падре Зайнца, – прихватите с собой…
Зайнц вскрикнул и упал в обморок. Дорош бесцеремонно схватил его за руки и потащил в темный проход. Дверь с шумом захлопнулась и слилась со стеной, как и не было.
– Теперь перейдем к вам, господин Ротмунд. Для начала – представлюсь. Меня зовут Петрόстасос. Или, на местный лад, Петер Стасас. А вообще, зовите меня просто: Великий Инквизитор.
– Вы с Южных Островов?
– Да. Я там родился. А вы с Хехтом оба из Лиции. Ведь, правда, ваше детство прошло в предгорьях Локен-Фре?..
– Вам известно? Это было так давно…