— У меня к тебе дело. Сегодня на кладбище мы виделись с Аркадием. Он сильно беспокоится за Асю. Если сюжет будет развиваться дальше в том же направлении, то она — следующая жертва.
— А почему не ты?
— Меня не было с остальными, когда их допрашивали турки.
— Но ведь теперь ты знаешь главное — что «террористы» действовали по чьей-то указке и что кто-то пытается замести следы… Впрочем, предупреждать тебя об опасности бесполезно. Я надеялся, что ты уже в самолете.
— Через неделю должна возвращаться Соня. Я попросила, чтобы она задержалась и мы вместе немного поколесим по Великобритании… Но сейчас я не могу уехать — жизнь Аськи в опасности! Сам понимаешь, это не пустые бабские страхи, а я дружу с Ассоль уже четверть века.
— Почему ты решила обратиться ко мне?
— Меня попросил Аркадий. Он доверяет только тебе.
— Ах, вот как! Отличный ход! — Сергей усмехнулся и нервно зашагал по комнате. Он что-то обдумывал, останавливаясь у комодов и полок, трогал то одну, то другую безделушку.
— Ты, наверно, догадывалась, что Ассоль мне несимпатична? — Наконец сказал он то, что я никак не ожидала услышать. — Когда она вернулась в Москву после очередного развода, а ты ходила беременная, я пытался устроить бедняжку на работу.
— Помню, помню. Ассоль повела себя с твоими сотрудниками недостаточно целомудренно.
— И не только с ними. Она усиленно пыталась затащить в постель и меня. Вернее, в основном, рассчитывала на мою кандидатуру.
Я вспомнила, как тяжело переносила последние месяцы беременности токсикоз, пигментные пятна, растрескавшиеся губы. Я была противна сама себе, любуясь стройненькой, порхающей, словно бабочка, Аськой. Она тогда буквально поселилась у нас, помогая мне по хозяйству. Мы шутили о преимуществах гарема и удобствах нашей «семейной коммуны». Но мысль о возможности измены Сергея не приходила мне в голову.
— Не может быть. Ассоль — прирожденная кокетка и заигрывает со всеми подряд чисто инстинктивно.
— Я уже тогда умел отличать такие вещи. Нет, Слава, твоя ближайшая подруга мечтала оставить тебя матерью-одиночкой.
— Это не меняет моего желания защитить её теперь от возможного нападения. — Упрямо заявила я. — Более того, с учетом этого обстоятельства, я вынуждена ей помочь. Отказ в помощи будет означать месть. И если с ней что-либо случится, виновной себя буду считать я.
— А я — умываю руки. И, конечно, не из зловредности и мстительности. Просто такого рода дела не в моей компетенции. Почему бы вам не обратиться к Ртищевым — это их прямая специализация.
— Спасибо. Мы так и поступим. Больше я тебя не обременю просьбами. Мне хотелось хлопнуть дверью, но фонтан в холле услужливо заработал при моем появлении, лампы зажглись и я покинула свой дом со щемящим чувством предательства.
Глава 39
Аська лежала пластом поперек своей стильной кровати со спинкой, способной светиться и, кажется, даже играть. Палевый халат в шелковых, вышитых гладью попугаях (приобретенный на Сейшельских островах), приятно сочетался с глубокой китайской фарфоровой вазой, полной розовой черешни. Аська смотрела в потолок, где вокруг плоского светильника с золотой виноградной гроздью в центре резвились первые мухи. Одна рука, не глядя, выбирала в вазе черешню и опускала её в рот, другая, забрав из слегка подкрашенных губ косточку, стреляла ею в открытую балконную дверь. Плоды ритмично совершали свой последний путь, не оставляя на скорбном лице Ассоль и тени удовольствия. Мученица, жертва, аппарат по переработке черешни.
— Садись. — Хлопнула она рукой рядом с вазой. — Я в трансе.
ebooksa