— Правильно!.. Несите чай и, если можно, рафинад.
— Я помню вашу манеру чаевничать. У меня вообще хорошая память.
— И не только, не только, поверьте. Когда я увидел вас с Сергеем, я понял, что вы, именно вы, а не другие девчонки, чувствуете то, что чувствую рядом с ним я.
— Что же это? — Я поставила на стол чашки и вазочку с кусковым сахаром. — Простите, быстрорастворимый.
— Плохо. Лучше пиленый, голубоватый, твердый… Да где его теперь взять. Мне из Сибири присылают.
Я взяла чашку и спросила:
— Так за что пьем?
Саша с укоризной покачал головой.
— Я думал, вы поняли… Ну, разве вы не поняли? — Он поставил блюдце и разволновался. — Нельзя быть такой небрежной к себе! Нельзя бояться непривычного, прогонять тончайшее — ощущения, предчувствия, догадки…
— У меня их столько… И все какие-то мерзкие. Слава Богу, что это только фантазии…
— Извините, Слава, я нашумел и вас сбил. Начнем сначала. Вы видели не шарф — вы видели тень леопарда… Ваша подруга в теплых краях, жива… Но… Вы не ощущаете горьковатого привкуса?
— В чае? Это «Липтон»… Да, что-то есть.
— Не в чае, а в шарфе. В образе шарфа. — С досадой пояснил Саша. — Она в опасности. Возможно, в очень серьезной.
— Что же делать?
— Увы, это уж точно не в моей компетенции. «Меры пресечения», скорее, по части вашего мужа. Только должен предупредить, Слава: никому, никому ни слова о моем визите. Не надо, это может лишь усугубить участь пропавшей.
Допив чай, он поспешно собрался уходить, будто услышал бой невидимых часов.
— Ищите подругу на озере Чад. Я не знаю, где это, но она там.
— Саша, спасибо. — Я пошла за ним до калитки.
— Без благодарностей. Меня попросил Сергей Алексеевич. И все.
Он зашагал по сосновой просеке, маленький и сутулый, как лесной старичок. Я так и не рассмотрела, во что он был одет и какого цвета у ясновидца глаза.