В ту ночь, я, кажется, не спала. Наверно, у меня был жар — мертвящий озноб сменялся душным банным жаром, полным страхов и желаний.
Я крепко уснула утром, не заметив, как ушел Сергей… Половина второго! Вскочила на ноги и тут же села от поплывшего в глазах черного тумана. На градуснике оказалось около 38. Плохо соображая, что делаю, я проглотила растворимый аспирин и позвонила Юлу. Трубку не подняли. Наверно, он тоже ещё спал. Я стремительно оделась, сунула в пакет из холодильника что-то съестное и выбежала во двор. Во всяком случае, мне так казалось. Юл, дежуривший у гаража, увидел нетвердо ступающую, словно пьяную женщину, сильно качнувшуюся на ступеньках подъезда. Он не посмел наброситься на меня у самого дома, кивком головы показав, что будет ждать меня за углом. Но мне удалось сделать лишь несколько шагов.
…Ах, как чудесно болела я на диване Юла, укутанная в его футболки и свитера! Уложив меня, он поцеловал в лоб, вернее, коснулся его губами (так делала всегда мама, чтобы определить жар), и попросил:
— Вздремни минут десять, девочка…
Я не дремала — я играла звуками этого слова: «девочка»… Девочка, девочка, девочка… Это я — девочка моего Юла!
Вернувшись, он торжественно распаковал большую коробку и включил в сеть новенький решетчатый обогреватель. На лбу умного прибора зажглась красная лампа, а вскоре раскалились докрасна спрятанные под сеткой спирали. Повеяло горелым маслом, теплом, уютом, домом. Я пила чай с лимоном вприкуску с таблетками «колдрекс», а потом на кухне запахло изумительным пиршеством, зашкворчало, зашипело… Я почувствовала, как растворяюсь в особом блаженстве заботы, исходящей от моего мальчика. Он появился с подносом, уставленном тарелками и чашками. Повязанный по узким бедрам цветным полотенцем, с волосами, схваченными сзади резинкой, и в очках с круглыми, как на портретах Белинского, стеклами, а потом на столике, пододвинутом к дивану, расположилась сковорода с ломтями поджаренного бородинского хлеба. У нас было роскошное пиршество — сыр, паштет из утиной печенки, вкуснейшее молоко, подогретое с медом, и даже вино — горячий, благоухающий лимонными ломтиками кагор.
— Ты разбогател. Как все быстро вышло… Или я давно болею?
— Ты уже выздоравливаешь. Сегодня утром, прогуливаясь в твоем дворе, я хотел убить обвешанную бриллиантами старушку, заимствовав идею у Раскольникова. Но потом прогулял трех её собачек и заработал деньги. Твой телефон не отвечал, но я видел, как вышел из подъезда твой муж — у него было спокойное лицо.
— Откуда ты знаешь Сергея?
— Я давно обхаживаю твой дом, девочка.
На этот раз «девочка» прозвучало с блатной бравадой — Юл разыгрывал авантюриста.
— А у меня в машине целый пакет с едой. Даже не знаю, что там. Ну-ка, тащи его!
— Разве тебе чего-то не хватает? Не надо, Слава, сегодня я — твой мужчина. Поверь, я действительно никого не грабил, чтобы накормить и согреть тебя. У меня была от отца одна книга, которую очень хотел получить мой сосед. Вот и все. Что-то совсем не интересное про Юлия Цезаря. А у него кобель — мой тезка.
— Мне не хватает только тебя. Скорее сядь рядом! Нельзя же уходить так далеко — этот стол — как океан!
Юл сел рядом на диван и я прижалась к нему, слыша, как учащает удары его сердце. Юл отстранился:
— Не соблазняй, ты сегодня больна.
— Да, очень серьезно больна. И мне срочно требуется операция. С общим наркозом твоих поцелуев…
…Мы провели под сбившимися пледами и одеялами неведомое время. Бескрайнее море поцелуев, бездна ласк поглотили нас. И в этой вселенной нашей любви, казалось, не было ничего, что могло бы хоть когда-нибудь надоесть, пресытить, утолить…
Странно, но и у бесконечности есть предел. Мы отпустили друг друга, отдав себя на растерзание холоду и сомнениям.
«Боже, что я делаю, что?.. У меня есть дом, муж… Сережа.» Господи… что это? Что? — Я сидела, раскачиваясь, сжав руками голову, и тихонько поскуливая, как человек, сраженный абстинентным синдромом. Власть наркотика иссякла — обессиленный организм подмяла под себя «ломка».
ebooksa