Обезьянья лапка

— Вот он где! — воскликнул Генри, остановившись и указывая на фигуру мужчины, медленно прогуливавшегося в конце улочки. — Она там в школе, учительницей, что ли. Вот они выходят.

Стоило ему это сказать, как из дома в конце улицы показалась маленькая девочка с ранцем и связкой нот, возглавлявшая небольшой отряд, а за ней высыпали и другие, разбегаясь по двое и по трое в разные стороны.

— Есть хорошенькие, — заметил Генри, одобрительно поглядывая на проходивших девочек. — А вот и она идет! Уж не знаю, что в ней такого особенного.

Штурман с большим интересом разглядывал приближавшуюся барышню. Он увидел хорошенькое личико с милыми серыми глазами и ярким румянцем, вызванным, вероятно, шкипером «Чайки», который на почтительном расстоянии следовал за ней и старался изо всех сил скрыть смущение при виде неожиданно появившихся моряков.

— Здравствуй, Джим, — небрежно произнес он.

— Здравствуйте! — с деланым удивлением сказал штурман. — Кто бы мог подумать, что вы окажетесь здесь!

Шкипер, не удостаивая ответом это лицемерие, пристально глядел на Генри, пока с лица приветливо ухмылявшегося мальчика совершенно не стерлась улыбка.

— А я тут как раз прогуливался потихоньку, — проговорил шкипер, медленно повернувшись к штурману.

— Ну, тогда до скорого, — пробормотал тот, желая поскорее уйти.

Шкипер кивнул, повернулся и продолжил свою «тихую прогулку» в таком темпе, что штурману от одного его вида стало жарко.

— Ему придется приналечь, если он хочет ее догнать, — задумчиво заметил штурман.

— Он ее не догонит, — сказал Генри. — Он никогда этого не делает, а если и догонит, то лишь пройдет мимо да глянет на нее краем глаза. По вечерам он пишет ей письма, но так ни одного и не отправил.

— Откуда тебе знать? — спросил его штурман.

— Я ему через плечо заглядываю, когда ставлю посуду в шкаф, — ответил тот.

Штурман остановился и пристально посмотрел на своего юного, но подающего большие надежды спутника.

— Пожалуй, ты и через мое плечо иногда заглядываешь? — предположил он.

— Да вы же никому, кроме своей жены, не пишете, — небрежно заметил Генри. — Разве что своей матушке. По крайней мере, других писем я не видел.

— Ты скверно кончишь, приятель, — глухо проговорил штурман. — Помяни мое слово.

— Куда он их только девает, ума не приложу, — продолжал Генри, не придавая значения своему будущему. — Ей он их не отдает. Наверное, духу не хватает. Ух, до чего жарко!..

Они снова спустились к реке, и юнга нерешительно задержался у дверей маленькой пивной, приоткрытая дверь и посыпанный песком пол которой приглашали прохожего зайти.