Мы еще немного поговорили, и я отправила Маркуса на завтрак. Как только он вышел, в мою комнату неторопливо вошел лекарь и приступил к осмотру.
– Я рад, что вы очнулись, рекрут. Вы будете долго выздоравливать, но совершенно точно полностью поправитесь. Переломов нет, множественные ушибы и ссадины. Чудом не сломанный нос, треснула перегородка. К сожалению, ваше тело являет собой одну сплошную гематому, но это поправимо. Вам невероятно повезло и я даже не могу объяснить природу подобного везения.
Лекарь дал мне отвар, и я снова уснула, на этот раз без сновидений. Проснулась я, когда уже стемнело. Мне так захотелось, есть, что удержать меня в постели было невозможно. Я медленно начала подниматься, тошнота тут же вернулась.
– Я не думаю, что это хорошая идея. – Послышался голос за спиной. Инструктор Норд вошел в комнату с подносом. – Дворцовая кухня тем и хороша, что в ней всегда кто-нибудь есть. И в любое время можно найти, чем полакомиться. Но вам, кроме каши пока ничего нельзя. Позвольте, я помогу.
Он поставил поднос на стол и подошел ко мне, как ни в чем не бывало, словно и не было этого ужасного разговора между нами вчера. Я отвернулась. Мое лицо, скорее всего, выглядело ужасно, но ему, похоже, было все равно. Инструктор приблизился ко мне, и сердце пропустило удар. От него пахло лесом, свежим ветром с гор и немного лошадьми. Он нагнулся ближе и положил мне руку на спину. Место, которого он коснулся, запылало от тепла его руки. Норд приподнял меня и поправил подушку так, чтобы я смогла сесть, а потом очень осторожно подтянул меня к ней. Я бросила взгляд на поднос, на нем стояла лишь тарелка с кашей.
– Я помогу…
– Не стоит, я могу сама…
Я подняла руку и сквозь боль потянулась за тарелкой. Видимо все мои усилия отразились на лице, и капитан опередил меня. Он взял мою кашу и сел ближе. Я не могла заставить себя посмотреть на него. Ком стоял в горле, я готова была разрыдаться.
– В слезах нет ничего постыдного,– тихо сказал он. – Это душа изливает боль, ее нужно отпускать.
– Я не буду плакать. Больше не буду.
– Я верю вам.
Он зачерпнул кашу ложкой и протянул мне, а я подняла глаза и утонула в этих синих озерах, полных тепла и понимания.
– Не смейте жалеть меня, Старший инструктор Норд.
– Вы можете называть меня капитаном, – все так же спокойно проговорил он.
– Смогу, когда заслужу это право. Что теперь будет со мной? До вашего теста всего две недели, а я не успею восстановиться за это время. Вы отправите меня домой? – Я задала самый пугающий меня вопрос.
– Нет, вы останетесь. Восстановите силы и будете сдавать тест. То, что вас задержало, не ваша вина. – Осознав, наконец, что я не стану есть из его рук, он опустил ложку. Я медленно взяла ее и рукой, что меньше болела, начала есть кашу.
Мы молчали, пока я жевала. Когда я закончила, инструктор внезапно поднял руку и взял прядь моих волос. Он смотрел на нее очень долго, а потом растер волосы между пальцами и замер. Глаза его застыли в ужасе, на пальцах осталась красновато– бурая пыль, а прядь под ними побелела. Мои волосы все еще были в крови, настолько, что белые локоны не отличить от темных. Мгновение спустя, инструктор опустил руку и вернулся в свое обычное спокойно-безмятежное состояние.
– Спокойной ночи, рекрут Аддарио.
– Доброй ночи, инструктор Норд.
Он еще немного задержался у моей кровати: