В погоне за временем,

– Эти мужики – хуже детей, честное слово. Хорошо, что никого не прибило этой вашей бочкой.

Ее добродушное ворчание вывело всех из оцепенения.

– А как она летела? Видели?

– Да, траекторию было не предугадать, хорошо, ты мотор удержал, а то бы мне точно башню снесло.

– Я сам обалдел, я его только завел, а она как рванет.

Николай рассмеялся, утирая мокрое лицо таким же мокрым рукавом. Напряжение спало, смеющиеся мужчины повалились на траву, раскинув руки. Стресс прошел и им было легко и весело. Но тут открылось окно и послышался Ольгин голос:

– Так, балбесы, земля холодная. Заканчивайте веселиться и идите сохнуть. На улице, между прочим, не лето.

«Балбесы» захохотали еще громче, но послушно пошли в дом. Это утреннее происшествие окрасило шуточным настроением весь день. Впрочем, и следующий день прошел так же несерьезно. Леля больше не говорила с Мариной о своих делах, оставив все «на потом». Хотя отвлечься полностью себе не позволила: в голове все время крутился текст из шкатулки. И, в результате, к отъезду она почти точно представляла себе, что им надо делать дальше.

Глава 26

Отъезд сопровождался пожеланиями, приглашениями и уверениями в скорой встрече. Отъезжающие, наконец, уселись по машинам и поехали в сторону горы Маура. А провожающие пошли досыпать, так как утро было ранним. Целый день прошел в дороге. До Кириллово, где жили Марина и Слава, оказалось относительно близко, и они добрались туда без особых приключений. Вечером Леля ничего не увидела, кроме обычных огней городка, который в сумерках ничем не отличался от других. Зато утром, проснувшись, она вышла на улицу и поняла, что ничего подобного в жизни не видела. Нет, конечно, она была в Крыму и даже в Сочи, но на севере России она оказалась впервые. В детстве мама возила ее в Новгород, но эти воспоминания совсем стерлись. И теперь она впервые по-настоящему почувствовала, что прикасается к истории. Цивилизация пощадила эти места и избавила их от неживой бетонно–пластиковой застройки. Всюду виднелись купола белокаменных церквей, невысокие домики. Знаменитый резной палисад хоть и встречался редко, но зато как радовал глаз! Воздух был особенно весенним, солнце ярким и умытым, небо голубым и прозрачным, а количество птиц превышало воображение. Сразу вспомнились пейзажи русских художников. И поскольку Лельку было не удивить весенней распутицей, настроение у нее было преотличным.

– Удивительно все-таки, – думала она, – как непохожи Москва и Санкт-Петербург на остальную Россию. Москва – европейский мегаполис, а Петербург скоро станет похожим на Нью-Йорк. Здесь же ощущение прошлого века. Появится извозчик, даже не удивишься.

– Леля, ты объясни мне поконкретнее, что бы ты хотела посмотреть на этой горе? Или тебе достаточно вида издалека, – Марина прервала Лелины философские размышления. – Потому что там гулять можно долго, и, если тебе все равно – пойдем лучше по стандартной программе для экскурсантов, там все предусмотрено.

– Нет, мне не все равно, мне нужен ангельский знак. Но я не знаю, что это такое. Ангелов уже спрашивала. Не помогло. Говорят – думай сама.

Марина расхохоталась:

– Так прямо и говорят?

– Ну вроде того, – Леля смутилась и тоже рассмеялась. – А я не знаю, что это такое, но точно знаю, что если увижу, то сразу пойму.

– Удобно. Всего-то и осталось – мимо пройти.

Марина задумалась, минут пять они помолчали, и она, наконец, произнесла:

– Я, похоже, знаю, что это может быть. Но это мои личные домыслы, официальная точка зрения совсем другая.

– Давай, я никому не расскажу.