Тот самый, что шутил сам с собой. И, конечно же, смотрит не в глаза, а в вырез платья.
— Нет, — смущенно признаюсь я. И спешно добавляю, чтобы оправдать свое присутствие в зале: — Но всегда очень хотела попробовать.
— Тогда вы в умелых руках, — он наклоняется ко мне и доверительно шепчет: — Старина Юджин с радостью поделится секретами.
— Вы очень любезны, — приходится пожать его протянутую руку и представиться: — Я Кэти.
Сначала я собиралась солгать, но потом передумала. Небо не упадет на землю, если за столом узнают мое настоящее имя, а мне будет проще реагировать на обращения.
Пока Юджин дает рекомендации по ставке, а крупье ее принимает, я чувствую на себе пристальный взгляд конгрессмена, тоже где-то на уровне декольте. Отчасти это радует. Там он вряд ли прочитает мою панику, а значит, ничего не заподозрит. Но рано или поздно нам придется заговорить, и тогда…
Додумать я не успеваю — новоявленный «наставник» влезает с очередным советом:
— Отлично, у вас две шестерки. Самое время для сплита.[2]
Знать бы еще, что это означает.
— Поддерживаю, — мне остается лишь кивнуть.
После моего кивка крупье разделяет карты. Похожая комбинация и у конгрессмена, только с девятками. По его примеру я ставлю еще одну стопку фишек у второй шестерки.
— Тоже любите играть с двух рук? — усмехается он.
Есть! Уорнер все-таки снизошел до беседы.
А я начала вникать в терминологию.
— Когда есть возможность, ей нужно пользоваться, — фраза звучит двусмысленно. Мне стыдно за дешевый флирт, но я вынуждена продолжить. — Вы со мной согласны?
Наши взгляды встречаются. Я стараюсь, чтобы мой был томным, как учила Дейдра. И, кажется, успешно. Я вижу неприкрытый интерес.
— Грешно спорить с красивой женщиной, — в знак солидарности конгрессмен салютуют мне бокалом.
Кокетливо опустив ресницы, я делаю глоток шампанского:
— Приятно это слышать.
Крупье открывает свою карту, и я проигрываю двадцать тысяч долларов. Юджин тоже лишается фишек, а вот конгрессмену везет — одна из его девяток в паре с тузом оказывается самой удачной комбинацией за столом.