— Дейдра, пожалуйста. Я ведь новенькая и рискую все завалить. Даже если мне удастся его снять, дальше будет…
— Дальше — не твоя забота, — она отступает назад и этим ставит точку в нашем споре. — Просто сделай так, чтобы Уорнер был в кадре.
Остаток вечеринки я на одеревеневших ногах перемещаюсь за конгрессменом по гостиной. Наличие в сумочке опасного пакетика добавляет движениям неуклюжести. Суставы словно на несмазанных шарнирах — один раз я даже спотыкаюсь и едва не роняю бокал.
Вдруг телохранители конгрессмена заметят эту нервозность и решат обыскать? И почему Рид так сильно жаждет его подставить? Дейдра ведь была готова сменить несколько девушек за игорным столом, лишь бы одна из них прилетела сюда.
Разговоры затихают лишь к полуночи. Конгрессмен как радушный хозяин прощается с каждым гостем. Когда за последним закрывается дверь, он сбрасывает пиджак и с похотливой усмешкой обещает:
— Теперь мы, наконец, развлечемся.
Стерпев его липкий взгляд, я беспрекословно следую в смежную комнату. За время ожидания я извела себя настолько, что нет сил ни острить, ни улыбаться.
В спальне нас ждет кровать, на которой с легкостью бы разместились четверо, и от одного ее вида мне хочется трусливо кинуться прочь. С резных столбиков свисают наручники с широкими кожаными браслетами, на подушке рядом лежит кляп, а на потолке расположена зеркальная панель — конгрессмену явно нравится наблюдать за собственными игрищами.
В этом мире для извращенцев я чувствую себя инородным телом. Как, черт возьми, изобразить восторг от того, что противно до тошноты?
Незаметно достав проклятый пакетик, я гадаю, куда пристроить клатч.
— Положи там, — командует конгрессмен, кивнув в сторону прикроватной тумбочки. — Заодно вставь себе любую, какая больше приглянется.
С недоумением уставившись на разложенные вытянутые кругляшки с разноцветными кристаллами, я почти решаюсь спросить, что это, когда на меня снисходит озарение.
Это же… анальные пробки!
— Смазка в верхнем ящике, — подтверждает догадку конгрессмен, подойдя почти вплотную.
Приторный запах парфюма неприятно щекочет нос. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не скривиться.
— Справишься сама или помочь? — в его голосе слышатся нетерпеливые нотки.
Он действительно думает, что я засуну в себя эту мерзость в стразах?
— Сначала нужно взбодриться, — не придумав достойной альтернативы, я действую по инструкции Дейдры.
Идея, быть может, и хороша, но вот исполнение кажется топорным. Тон с придыханием фальшив, а движение, которым я показываю пакетик, слишком резкое, но конгрессмена это не смущает.
— Отличная мысль, — оживляется он, рассыпая на моей ключице широкую дорожку и втягивая ее носом прямо с кожи.