- Да, да, вспомнил, - озорно заискрились глаза Кубулиса. - Я был меньше тебя и грозился наябедничать отцу.
- Вот видишь, ты уже тогда стремился к справедливости.
- Но не вспомнишь ли ты, что собой представляли сыновья вдовы Круминь?
- Старший отращивал усики, был холостяком. Неужто забыл, как он гонялся за нами, поймал Лаймониса и отлупил за то, что мы в него швыряли гнилые яблоки? Младший же - толстяк и задавака - учился в гимназии.
- Этого чуточку помню. Что с ними стало?
- Толстяк, рассказывали, служил в немецкой армии и погиб на фронте. Мать переселилась в деревню, вряд ли теперь еще жива. А что со старшим, не знаю…
- А чем он в ту пору занимался, не помнишь?
- Нет. Постой-ка, мы ведь его дразнили обером. Не был ли он официантом в каком-нибудь ночном кабаке? Ведь всегда по вечерам куда-то уходил. Наверно, тот еще фрукт, раз ты им так интересуешься. - Думинь оживился, но не хотел показаться излишне любопытным.
- Кто сейчас обитает в той квартире? - спросил он.
- Совсем другие жильцы. Поселились после войны, про Круминей наверняка слыхом не слыхали. А знаешь, кто, пожалуй, сможет рассказать? Эрмансон! Он был соседом, другом и собутыльником Круминя. Они и по возрасту, наверно, одногодки.
- Где живет Эрмансон?
- Там, где и раньше, в двадцать восьмой.
- Тогда, может, сходим к нему? - встал из-за стола Кубулис. - Мне надо узнать о Крумине как можно больше.
- Видишь ли, друг мой, тебе по делу, в котором, не дай бог, можно угодить в официальные свидетели против Круминя, Эрмансон вряд ли что-нибудь расскажет. Человек он осторожный и придерживается известного принципа: моя хата с краю, я ничего не знаю. А мне, председателю домового комитета, с глазу на глаз он охотно выложит все, что только ему известно о любом жильце дома. Правда, при одном условии: чтобы источник информации оставался в тайне. Я могу ему это обещать?
- В обратной пропорции, - рассмеялся Кубулис, - чем больше он сообщит, тем меньше у него шансов остаться в тени.
Думинь поднялся со стула,
- Схожу к Эрмансону, а ты посиди, почитай или посмотри телевизор… - Думинь осекся и, как-то странно вдруг поглядев на Кубулиса, выложил на стол несколько документов. - Уж извини, но вот мои удостоверения - пенсионное и дружинника, а ты тоже предъяви мне свои. В жизни всякое случается. Поди знай, какие дорожки исходил человек за свою жизнь и по какой шагает сейчас.
Кубулис показал Думиню служебное удостоверение.
- Еще раз извини! - сказал Думинь и вышел.
«Разумный человек, - подумал Кубулис, - а какой сорвиголова был в детстве!»
ebooksa