Бабушка Салинь вырядилась как на праздник. Не каждый день ей доводилось бывать у следователя «по делу». Она долго глядела на Леясстраута, потом вдруг спросила тихонько:
- Янка, сынок, да неужто это ты? Бедная Кате! - По морщинистой щеке старушки скатилась слеза. - Бедняжка, видать, не суждено ей было, не суждено…
Леясстраут обнял своими большими крестьянскими руками щуплую старушку. Так они и стояли, припав друг к другу. Крупный коренастый мужчина и хрупкая старушка.
Эта сцена вызвала в воображении Розниека совсем другую картину, чем-то похожую и в то же время абсолютно иную по смыслу. В ней также перед Леясстраутом стояла немощная старая женщина, злобная и агрессивная. Удалось ли ему тогда сдержать в узде свой естественный гнев?
Леясстраут, взволнованный неожиданной встречей, сел без приглашения на ближайший стул.
Розниек достал из портфеля старомодный семейный альбом и придвинул свой стул к стулу старушки.
- Товарищ Леясстраут, - сказал он, - посмотрим старые фотографии! Быть может, в этом альбоме найдется ключ к нашему ребусу. Альбом этот принадлежал обеим Упениеце. Нашли в Межсаргах.
Розниек стал перелистывать альбом.
- Бабушка Салинь, назовите, кого из этих людей вы знаете, - сказал он.
Старушка надела очки и стала внимательно рассматривать фотографии.
- Вот это - Каролина, еще в девушках, рядом с матерью.
Розниек перевернул страницу.
- Возможно, кого-нибудь из этих узнаете? - Он подал старушке групповой снимок с подписью внизу: «Рундальский дворец».
Мамаша Салинь долго приглядывалась, потом придвинула очки поближе к глазам.
- Да, многих тут я знавала, - сказала она. - Этот - Марцис Вецгайлис, на войне пропал. Это - Петерис Лапинь, после войны был бригадиром в нашем колхозе.
- Он и сейчас там работает? - раскрыв блокнот, спросил Розниек.
- Что вы! - замахала руками бабушка Салинь. - Лет, почитай, пять как помер. Стар он был и хворый. А вот и барыня наша, а с нею рядом - да это же он, ей-богу, Хлыщ! Ишь как к ней притулился!
- Хлыщ? - Розниек всмотрелся в снимок, а затем протянул его Леясстрауту. - Вы помните этого человека?
- Помнить-то помню, - подтвердил Леясстраут. - Но как он тут очутился? Он же вроде птицы перелетной - приедет, поживет, уедет. На людях показываться не любил. Хозяйка писала ему письма и чаще всего сама ездила в Ригу.
- Откуда вам известно о письмах?
ebooksa