- Нет, что вы, он даже незнаком с Мишей. Это Рома Фонарев, они с моим мужем в одном цеху работают. И куда столько соков накупил?..
С чего начать разговор? Как найти верный тон? Убитая горем мать единственного сына, и она же единственный пока свидетель… Сейчас все ее мысли заняты Михаилом, состоянием его здоровья. Она явно не ждала моего прихода, у нее были совсем другие планы. Вон и сумка с продуктами приготовлена, и сама .она украдкой поглядывает на часы. Нет, нет, в таком тревожно-нетерпеливом состоянии нужного разговора не получится.
Если сейчас сразу спросить ее об обстоятельствах происшествия, она в спешке может упустить многие важные детали. А мне нужны именно детали, общее представление о том, что здесь произошло, у меня есть.
- Ксения Борисовна, я только что из больницы. Ваш сын просил передать, чтобы вы не волновались…
Она рванулась ко мне, заговорила отрывисто, заглядывая в глаза, ища в них правду:
- Вы у него были?.. У Мишеньки?.. Как он?.. Умоляю вас, ничего не скрывайте!
- Врачи обещают поставить его на ноги… довольно скоро…
Что-то в моих словах ее встревожило, она засуетилась, засобиралась беспорядочно.
- Вы извините… я совсем готова была… думала, дождусь Аллу и мужа… они уже там, в больнице… Вы извините… я пойду… а вы подождите… или в другой раз.
Она была уже почти у дверей, я едва успел загородить ей дорогу.
- Ксения Борисовна, к нему никого не пускают.
- Мать обязаны пропустить!
- Ксения Борисовна, никого!
- Как же так? Я хотела отнести что-нибудь из еды…
- Ему пока ничего нельзя.
- Даже соков?
- Ничего!
Она бессильно опустилась на стул, выронив из рук продуктовую сумку. Глухо звякнули стеклянные банки, покатились по полу крупные румяные яблоки. Коротко всхлипнув, вытерла глаза платком, решительно повернулась ко мне.
- Вы хотели что-то узнать. Спрашивайте.
Я помолчал, собираясь с мыслями.