Винге выдержал паузу.
— Прости меня, Гунилла, — прошептал он.
Она внимательно разглядывала его.
— За что тебя простить, Ларс?
— Я обманул тебя…
Ее спокойствие сменилось напряженным любопытством.
— В чем ты обманул меня? — теперь она тоже перешла на шепот.
Ларс несколько раз тяжело вздохнул.
— Когда я был маленьким… — начал он, — мне было лет десять-одиннадцать, я плохо спал, и мне давали лекарства. Маме удавалось получать на них рецепты… Я быстро попал в зависимость. Потом — я уже был постарше — мне помогли от нее избавиться… Но от такого невозможно избавиться навсегда. Большую часть жизни я воздерживался. Избегал алкоголя, не принимал сильнодействующих препаратов. Недавно я пошел к врачу, у меня болела спина, — продолжал Ларс, — а когда он спросил, нет ли у меня других жалоб, я упомянул, что страдаю бессонницей. У меня всегда были проблемы со сном, вот и ляпнул, не подумав. Он выписал мне что-то болеутоляющее и успокоительное. Я начал принимать…
Он поднял на нее глаза. Гунилла по-прежнему внимательно слушала его.
— Это были достаточно безобидные лекарства, но во мне как будто что-то сдвинулось с места. Я наслаждался… наслаждался, как ни разу с тех пор, как… даже не помню, с каких пор. А дальше все пошло вразнос. За пару недель я снова подсел. Достал более сильные препараты. И теперь сижу на них.
— Ты сказал, что обманул меня…
Опустив глаза в пол, он чуть заметно кивнул:
— Я не выполнял свою работу. В последние несколько дней я валялся тут в совершенно разваленном состоянии… Я звонил тебе отсюда. Сказал, что искал Софию, но я обманул тебя.
Гунилла глядела на него во все глаза, пытаясь понять, лжет он или говорит правду. Однако через некоторое время она расслабилась, он заметил это.
— Ничего страшного, Ларс, — проговорила Гунилла. — Ничего страшного.
Она поднялась, посмотрела на него. Казалось, начальница хочет еще что-то сказать. Но вместо этого она повернулась и пошла прочь из комнаты. Ларс смотрел ей вслед.
— Гунилла! — окликнул он ее.
Она обернулась.
— Прости меня!