Московский интеллектуал Геннадий сталкивается с внутренним кризисом – страдает от ощущения жизненного тупика, отсутствия смысла, несбыточности надежд. В отчаянии он идет в храм и обращается ко Господу с мольбой о помощи. И вдруг получает ответ, но вовсе не от Иисуса, а от Лунной Богини. Она обещает Геннадию божественные истины, душевный покой, радость, вдохновение, обретение чудотворной силы, а также благодать и изобилие. Но для этого нужно принять Её. Сомневаясь, Геннадий все же соглашается – и начинается захватывающий путь его преображения… Формат книги уникален. Написанная в художественном и даже частично приключенческом жанре, она содержит стройное эзотерическое учение и представляет собой книгу-тренинг: проживая вместе с главным героем этапы его внутренней трансформации и восхождения, читатель автоматически запускает аналогичные процессы внутри себя, обретая свободу в сфере духовной и благополучие в сфере материальной.
Глава I. Препод
На исходе солнечного весеннего дня Геннадий заканчивал лекцию. Как обычно, он поинтересовался у студентов, есть ли у них вопросы по рассмотренной теме. В ответ девушка в розовой кофте подняла руку:
– Геннадий Анатольевич! Но если психологические технологии, о которых Вы говорите, так помогают, почему их не преподают прямо в школе? Ведь логично с малых лет учить человека эффективной жизни? Разве не здорово каждому понимать причины своих желаний, управлять ими, осознанно выбирать и ставить цели?
– Видите ли, Оксана, тут не все однозначно… Для самого человека это, конечно, здорово. А вот для стоящих над ним структур скорее нет – человеком с высоким уровнем осознанности гораздо сложнее манипулировать, чем простым обывателем. Я слышал, продвинутые ученые пытались лоббировать преподавание психологии личностного роста в школе, но идея не прошла. Зато там теперь другие предметы появляются, основы православной культуры, например. Не все зависит от ученых. Порой бывает как в анекдоте: «Полицейский выследил преступника. Но тот оказался старше его по званию…»
Послышался веселый хохот студентов, причем довольно звучно – его усиливал немалый размер аудитории, напоминавшей кинозал, т.к. каждый следующий ряд скамеек располагался выше предыдущего. Геннадий посмотрел на часы. До начала перерыва оставалось еще пять минут, а основной материал он уже изложил. Выпускать столь веселую толпу раньше положенного времени не стоило, однажды на него уже жаловалась скандальная бабца – типа гогот в коридоре мешал ей закончить семинар. А у студентов это последняя, четвертая пара, они устали и вряд ли успокоятся. Но его выручил один парень, задавший еще вопрос, ответ на который легко растянулся на все оставшееся время.
Геннадий преподавал психологию на кафедре Социальных и гуманитарных наук в одном из технических вузов Москвы. Ему недавно исполнилось 30 лет, хотя за счет небольшой бороды он выглядел постарше. Аккуратная борода и довольно длинные, густые волосы придавали его облику сходство с древнегреческим мудрецом, что вносило в его облик нелишнюю для преподавателя нотку харизматичности. Телосложением он особо не выделялся – среднего роста, не худощавый, но и не склонный к полноте.
Преподавателем Геннадий был профессиональным. Точнее, сам себя он считал ученым – он уже давно защитил кандидатскую диссертацию, посвященную изучению влияния когнитивных особенностей личности на ее духовное развитие, и продолжая это направление, довольно серьезно продвинулся в написании докторской. Однако в целях зарабатывания денег преподавать приходилось много. Помимо своего основного места работы, он вел занятия еще в двух вузах – читал лекции по общей психологии, психологии личности, социальной психологии, а также спецкурсы по психологии управления, конфликта, творчества, переговоров и некоторые другие. Был у него и особый спецкурс, по психологии саморазвития. Правда его он нигде не читал – хотя спецкурс получился очень интересным, в академических программах такого направления не требовалось. Разве что самовольно и неофициально он вставлял отдельные куски из него в другие курсы.
Наконец настало время заканчивать. Поблагодарив студентов за пожелания хорошего вечера и высказав встречные пожелания, Геннадий со звонким щелчком застегнул портфель и быстрым шагом двинулся к выходу. Это студентам предстоит хороший вечер, а у него вечер будет рабочим – нужно спешить, чтобы успеть провести занятия в Академии народного хозяйства на Юго-Западной. Вот-вот начнется вечерний разъезд и появятся пробки, что чревато опозданием. Пройдя через турникеты проходной, он свернул в переулок и подошел к своему светло-зеленому Рено-Логану. Сунув кожаный портфель в багажник, дабы не соблазнять случайных воров, он сел за руль и завел мотор. Яндекс-пробки показывали сравнительно оптимистичную картину, и Геннадий решил, что успевает проскочить коротким путем, по проспекту Вернадского. Включив первую передачу, он тронулся в путь.
Дорога действительно была более или менее. Кое-где удалось даже прилично разогнаться. На свежем и гладком асфальте машина катилась сравнительно бесшумно, и Геннадий услышал, что начинает гудеть подшипник ступицы правого переднего колеса. Левый заменили в прошлом месяце. «А еще дворники опять менять…» – вспомнил он. Его Логан выглядел довольно свежим, но за два с небольшим года Геннадий умудрился накатать почти 100 тысяч километров, и машина требовала все больше внимания. Такой километраж удивлял его самого, но три места работы, дача, командировки в регионы, куда он тоже ездил на своих колесах, плюс летние автопутешествия, на круг давали большие цифры.
Впрочем, скоро пришлось замедлиться, а потом и вовсе немного постоять перед большим перекрестком. Гул подшипника перестал действовать на нервы, заодно удалось спокойно покурить. В итоге в Академию Геннадий приехал вовремя, и даже заранее – у него осталось 20 минут свободного времени, которое он потратил, общаясь с лаборантками местной кафедры.
На следующих двух семинарских занятиях он, в основном, раскручивал студентов на самостоятельную работу, чтобы поберечь свой голос – тяжело говорить почти десять часов подряд. Занятия закончились в 21.15. Теперь и ему пора домой. Обратная дорога обычно занимала существенно меньше времени – поток машин после девяти несколько спадал, а кроме того, путь лежал в центр города, и большинство народа двигалось навстречу.
Квартира у Геннадия была своя, правда ипотечная. Когда-то он скопил денег на первоначальный взнос благодаря различным приработкам и скромному образу жизни. Хватало только на однушку в новостройке, далеко от центра, что вряд ли являлось хорошим выбором. Несколько часов на дорогу до работы и обратно суммарно складываются в дни, недели, а потом – месяцы и годы впустую потраченного времени, попросту выброшенного на фиг из своей жизни. Например, у его товарища из подмосковных Химок, работавшего в Ленинском пединституте, на дорогу до работы и назад каждую неделю уходилось свыше 20 часов… С таким раскладом Геннадий мириться не хотел, но и на новую квартиру в приличном районе денег собрать не мог. Выручил вторичный рынок. После достаточно долгих поисков удалось обнаружить крохотную двушку в одноподъездной панельной девятиэтажке, площадью чуть более 36 метров, с проходными комнатами, зато практически в центре.
Дальше пошло легче. Сделав косметический ремонт, Геннадий стал сдавать эту квартиру, причем денег хватало и на выплату ежемесячного взноса за ипотеку, и еще после этого оставалась часть. Но так продолжалось только до тех пор, пока он жил у своей подруги. Когда с подругой пришлось расстаться, он какое-то время снимал квартиру эконом-класса. А когда экономический кризис стал набирать обороты, спрос на съемные квартиры в центре Москвы сильно упал, за ним рухнули и цены. В результате схема сдачи и съема потеряла смысл. Уж лучше жить в своей квартире и самому платить за ипотеку.
Повернув во двор, Геннадий нажал кнопку на брелке и яркий шлагбаум поднялся, освобождая дорогу. Правда, в столь поздний час все места во дворе уже были заняты, и в исключительной тесноте ему пришлось развернуться и снова выехать на улицу. Там с местами оказалось проще, удалось припарковаться в ближайшем переулке. Когда ввели платную парковку, поиск свободного места облегчился, хотя Геннадию пришлось в срочном порядке выписываться от родителей и прописываться в новую квартиру, чтобы получить резидентное разрешение. Немного доплатив, он расширил его на весь центральный округ, что позволило парковаться и на платных местах около его основного места работы. Когда такого разрешения не было, Геннадий, в целях экономии ставил машину на стоянку соседней организации, договариваясь с охраной. Это тоже стоило денег, хотя и меньших, нежели на платной парковке вдоль тротуара.
Придя домой, Геннадий бросил портфель в прихожей и едва разувшись прошел к холодильнику – за бутылкой пива. Открыв ее и с удовольствием отхлебнув несколько крупных глотков, он снял пиджак и стал развязывать галстук.
Время приближалось к 22.00. Хорошо хоть завтра ему ко второй паре – все же 10.25 это не 8.30. Переодевшись в домашнее, Геннадий со звоном выудил из-под кучи грязной посуды два небольших ковша и попытался отмыть их. Остальную посуду сегодня мыть некогда, да и неохота. Обычно он делал это раз-два в неделю – либо в выходной, либо когда свободное время совпадало с подходящим настроением. Посудомоечную машину он не держал – ее сложно куда-то вмонтировать на крохотной кухне, да и заниматься этим недосуг – выбирать, покупать, устанавливать, осваивать – все это отвлекало бы его от научной работы.
Вымытые ковши он залил небольшим количеством воды, поставил на плиту и, пострекотав пьезоэлементами, зажег под ними газовые конфорки. Первый ковш предназначался на заварной лапши «Роллтон» – Геннадий уже давно примерился к нему, вполне точно определяя на глаз необходимый уровень воды. Второй – для сосисок. Сосиски назывались «Говяжьи», хотя в их составе почему-то значилась свинина. У Геннадия возникла мысль, что к ним, возможно, подойдет говяжья лапша, а за ней пришлось тянуться, ибо будучи несколько менее вкусной, чем куриная и грибная, она лежала в самом дальнем углу кухонного шкафчика.
Просунув руку сквозь кучу припасов, Геннадий ухватил желто-фиолетовую пачку и постарался плавно вытянуть ее, придерживая свободной рукой остальное. Маневр, однако, не удался, и когда, казалось бы, он уже завладел искомым брикетом, на него вдруг посыпались другие Роллтоны, бульонные кубики и стаканчики с растворимым пюре. Еда быстрого приготовления продемонстрировала способность и к быстрому передвижению тоже, а пытаясь поймать хоть что-нибудь из летевшего, Геннадий уронил и тот Роллтон, что держал в руках. Порадовавшись, что хотя бы удалось не опрокинуть стоявшую рядом открытую бутылку пива, он спешно собрал содержимое шкафчика, как попало запихал назад и пошел в комнату собираться. Обычно он обходился без специальной подготовки к занятиям, т.к. хорошо знал материал. Но нужно было, сверившись с расписанием, взять подходящие распечатки. В процессе сборов первая бутылка иссякла и, временно поставив ее около кресла, Геннадий пошел к холодильнику за следующей.
Бутылки Геннадий убирал тоже раз в неделю, чтобы не тратить время на ерунду по рабочим дням. Хотя сверх меры он как правило не пил, иногда за неделю скапливалось до двадцати сосудов, и потом приходилось их собирать по всей квартире. Некоторые он замечал не сразу, и однажды это весьма подвело его неаккуратного товарища. В тот день в гости к Геннадию зашел молодой востоковед с необычным именем Аркадий. Проходя по комнате, он допустил отклонение от оптимальной траектории и налетел на несколько стоящих на полу пустых бутылок. Бутылки раскатились, а он, споткнувшись, наступил на одну из них. В результате опорная нога выскользнула вперед, и Аркадий упал навзничь, треснувшись башкой так, что едва не отскочила рассохшаяся паркетная доска. Геннадий потом долго приводил его в чувство. Аркадий уверял что никаких проблем нет и все в порядке, но после этого случая больше не приходил.
По меркам рядовой гуманитарной интеллигенции Геннадий жил хорошо. Имея ставку на кафедре в государственном институте, он занимался научной работой, а приработка в коммерческих вузах приносила приемлемый доход. К тому же, свободно владея английским и более-менее немецким, иногда он подрабатывал переводами. А в более широком плане Геннадий и вовсе находился уникальной позиции – он зарабатывал деньги, делая любимое дело, в то время как значительная часть, если не большинство других людей, ради заработка занимались неинтересной работой, уделяя любимым делам лишь остатки свободного времени.
ebooksa