Серьезных разговоров за столом не вели. То ли гости соблюдали конспирацию, опасаясь, что их подслушают, то ли не имели что сказать Геннадию, то ли просто расслаблялись. В основном, они расспрашивали его об особенностях жизни в его стране и времени, по всей видимости, уточняя детали общей картины, которая у них уже имелась. Потом пошел через веселых историй, и тут Геннадий посмеялся от души. На этом поприще наилучшим оказался Шнырь, знавший толк в юморе, но и Геннадий не ударил лицом в грязь, вспомнив с десяток последних анекдотов.
Закончили когда на улице уже совсем стемнело. Шнырь расплатился, оставив почти двадцать процентов чаевых, и они все вместе двинули гулять по Арбату, дабы проветрится. А потом случился первый огорчивший Геннадия эпизод.
Разгоряченный Типлиил, с уверенным и самодовольным лицом, шел сверкая огромным американским гербом на груди. И в одном из переулков, возле какого-то нестатусного кабака, к ним домотался потрепанного вида товарищ, вышедший на улицу покурить.
Судя по всему, его возбудил именно американский герб, и он, нисколько не испугавшись сурового облика Типлиила, остановил его и обратился с эмоциональной речью о том, что Америка нас ненавидит и хочет уничтожить, что Обама – чмо, что на западе все люди выродились, у них одни зеленые бумажки в голове, а у нас – душа великая, и что все они нам завидуют, потому что у нас все есть, и ресурсы, и страна огромная, а у них – ничего нет.
Растярянный Типлиил поначалу слушал сей экспрессивный диалог, а затем спросил:
– Ну и чего ты хочешь-то?
– Снимай фуфайку! – потребовал патриот! – Наша страна в кольце врагов, а ты с гербом американским!
– С ума сошел?
– Ты сам у меня сойдешь! Сейчас друзей позову и огребешь – мало не покажется! Нас там с полкабака!
– Хорошо бы ситуацию решить по-тихому – осторожно предложил Владычице Инессе Геннадий.
– Решим по-тихому, не беспокойся! – вместо нее ответил Шнырь. – Если Бог с нами – кивнул он на Инессу – то кто против нас?
Тем не менее, патриотичный товарищ не только не успокаивался, но продолжал заводиться. Удивление «туристов» – так он опознал их компанию – он воспринял как испуг и потому наглел все больше. У Геннадия в памяти вдруг всплыл эпизод из студенческого прошлого. Тогда активно развивался мелкоторговый бизнес и они, вместе с товарищами, тоже организовали в институтской общаге точку по торговле книгами. Арендовали небольшой уголок, торговля пошла. Но скоро возникли и первые проблемы. Торговцы тряпьем, которые и так занимали едва ли не все свободные помещения первого этажа, расширяя площади, стали вытеснять их из уголка, требуя освободить его. Геннадий с товарищами пробовали бороться официально, ведь у них был договор с администрацией, но, судя по всему, всех администраторов подкупили барахольщики. Затем в ход пошли наезды и угрозы. И тогда студенты решили вооружиться. В частности, один из их компании изготовил каждому по приличному кастету. Так случилось, что на практике это орудие производства испробовал именно Геннадий.
Отработав свою смену продавцом, он убрал книги, закрыл шкафы и собрался идти домой, но прежде, перед дальней дорогой, зашел в туалет. Там он и встретился с хозяином барахольщиков – толстым мужиков выраженной азиатской внешности. Этот барыга был порядком пьян и настроен агрессивно. Высказав несколько грубых оскорблений в адрес Геннадия, и увидев, что тот никак не реагирует, он вовсе вышел из себя и, схватив Геннадия за воротник, с рычанием стал душить. К счастью, пьяный толстяк оказался не слишком ловким и Геннадий вырвался. Разум подсказывал, что надо бежать, эта морда точно его не догонит. Но обостренное в молодые годы чувство справедливости не позволило принять такое решение. Вместо этого, он надел на пальцы кастет и, сделав обманное движение левой рукой, нанес прямой удар в нос. Впрочем, обманное движение было излишним – наглый, но подторможенный торгаш и не пытался увернуться. После удара он прислонился к стене между писсуарами, и начал со стоном оседать на пол. И тут Геннадий не сдержал яростного порыва и врубил второй раз, превратив и без того небольшой нос буквально в кровавый пятак, размазанный промеж раскосых глаз. Теперь уж точно было пора бежать…
Позже Геннадий отчаянно ругал себя за этот поступок. Легко можно было и вылететь из института, и сесть в тюрьму, и оказаться зарезанным азиатскими бандюками… Правда, ничего из этого не произошло, а торгаши вдруг перестали наезжать на них.
Типлиил, похоже, перехватил воспоминания Геннадия, и не просто перехватил, а последовал им – с изумлением Геннадий увидел, как на огромной руке Архангела материализовался столь же огромный позолоченный кастет, весом если не в полтора килограмма, то в килограмм точно.
Свирепый патриот испуганно притих. Правда сам Типлиил разглядывал обнову удивленно – видимо, на вооружении Легиона Небесного кастеты не состояли и он пытался понять, что это такое. Замешательство Типлиила придало патриоту новых сил. Он окончательно решил, что перед ним приезжие лохи, и, гадливо улыбнувшись, собрался продолжить зaлупaться. Но не успел…
Типлиил, вникнувший наконец в суть приобретенного устройства, сразу же захотел испытать его в действии. Геннадий даже не понял, как всё произошло. Пушечный удар и вот «патриот», вскрикнув, падает лицом на асфальт.
– Ну вот, Типо, – пожурила Типлиила Владычица Инесса, – двойной перелом челюсти!
– Двойной только верхней, а нижней – одинарный! – стал оправдываться тот. – У него челюсти больно слабые!
– А романтично лежит! – вступил в разговор Шнырь, указывая на свежую кровь на асфальте и георгиевскую ленточку «патриота». – Как будто сам Берлин брал! – прочувственно добавил он.
ebooksa