Глава 24
Юлий сидел на складном стуле в огромном шатре царя племени гельветов и пил из золотой чаши пурпурное вино. Среди присутствующих царило легкое, даже радостное настроение. Особенно налегали на содержимое царских погребов командиры из Аримина, однако Юлий даже не пытался их остановить. Они честно заслужили отдых, тем более что работа впереди предстояла немалая. Полководец и сам не сразу понял, что одна лишь перепись трофеев займет изрядное количество времени, так что даже сейчас, ночью, воины продолжали носить, пересчитывать и учитывать имущество варваров. Публий Красс во главе четырех когорт отправился на поле битвы, чтобы забрать оставшиеся там копья, мечи и щиты. Поручение это нельзя было назвать почетным, однако сын бывшего консула показал себя хорошим организатором, достойным отца, и быстро, без шума и суеты, собрал своих людей.
К тому времени как на западе солнце начало опускаться за линию горизонта, Десятый и Третий галльский легионы уже получили оставленные на поле наконечники копий. Многие, конечно, были искорежены настолько, что в дело уже не годились. Красс погрузил собранные детали на трофейные повозки и отправил к военным кузнецам, чтобы те переплавили их на новые. По иронии судьбы одну из когорт возглавлял Герминий Катон, после службы в Испании получивший повышение. Юлий спросил себя, задумывались ли эти двое о той враждебности, которая неизменно стояла за вежливыми приветствиями их отцов.
– Запасов зерна и сушеного мяса вполне хватит на несколько месяцев, если, конечно, правильно хранить, – удовлетворенно заметил Домиций. – Одно лишь оружие стоит целого состояния, Юлий. Некоторые мечи выкованы из добротного железа, но даже бронзовые неплохи, а уж их рукояти и подавно стоит сохранить.
– А как насчет денег? – поинтересовался Цезарь, внимательно разглядывая чашу, из которой только что пил.
Рений открыл стоящий неподалеку мешок и вытащил несколько грубых монет.
– Вот так они здесь выглядят, – пояснил он. – Сплав серебра с медью. Вряд ли представляют какую-то ценность, хотя таких денег здесь целые сундуки.
Юлий взял одну из монет и поднес поближе к лампе. Кусочек потускневшего металла оказался выщербленным, причем изъян доходил почти до центра.
– Странно. Изображение напоминает птицу, однако из-за серьезного дефекта трудно сказать наверняка.
Полог шатра откинулся, и, впустив поток свежего ночного воздуха, вошли Брут и Марк Антоний.
– Ты собираешь совет, Цезарь? – уточнил Брут.
Полководец кивнул. Центурион тут же выглянул на улицу, чтобы позвать Цирона и Октавиана.
– Пленники под надежной охраной? – поинтересовался Рений.
– Связаны, – ответил Марк Антоний. – Однако если вдруг ночью им вздумается уйти, то сделать это будет совсем не трудно, так как часовых у нас катастрофически не хватает.
Здесь командир форта заметил мешок с деньгами и, взяв одну из монет, принялся внимательно ее разглядывать.
– Ручная работа? – уточнил Цезарь, заметив интерес.
Марк Антоний кивнул:
– Эти действительно отчеканены вручную, хотя большие города производят монеты ничуть не хуже римских. Здесь есть прекрасные кузнецы, и некоторые из их произведений очень красивы. – Воин положил монету в протянутую ладонь Рения. – Но конечно, эти монеты к ним не относятся. Грубо сработаны.
Юлий указал пришедшим на стулья. Те сели и приняли чаши, наполненные густым вином из запасов местного царя.
Марк Антоний осушил свой кубок быстро и с видимым удовольствием: