— Я Таша Эванс, — мой голос грохочет льдом, потому что я хочу, чтобы эта девчонка поскорее отсюда убралась. — Найди себе какого-нибудь друга и пусть он расскажет тебе о том, кто я и что могу. Если ты хочешь без проблем учиться в этом университете, то лучше тебе со мной не конфликтовать. Считай это добрым советом. А теперь, оставь нас, пожалуйста. У нас с подругами важный разговор.
Не удостоверившись, что девица меня поняла, я разворачиваюсь с Майли и Дженне. Все эти люди слушаются меня, так или иначе. Вопреки тому, что обо мне говорят, я не получаю удовольствия от унижения окружающих. Еще в школе я делала все, чтобы подружиться и понравиться каждому, но оказалось, что доброту и открытость мало кто умеет ценить. В средних классах Ванда Эббот и Стейси Чейз высмеяли меня глазах десятков школьников за то, что я своими руками смастерила для одной из них открытку ко дню рождения. Сандра Кармайкл, которую я считала своей близкой подругой, облила томатным соком мой костюм для танцевального выступления, из-за чего меня сняли с соревнований. О том, что она сделала это специально, я узнала в кабинке женского туалета. В тот день я взломала школьный ящик, достала ее личный дневник и разослала фотографии страниц одноклассникам. На каждой из них она поливает их грязью, а еще признается в вечной любви Коулу Мэнсону. Она стала изгоем, а я сделала первый шаг к тому, чтобы стать новой Ташей, девушкой, которую побаиваются и с которой хотят дружить.
Страх оказался более эффективным методом обретения друзей и популярности, о которых я всегда мечтала. Чем сволочнее я себя вела и чем резже становились мои высказывания, тем больше ко мне тянулись люди. Парадокс? Думаю, нет. Слабым людям необходим лидер, а я оказалась достаточно сильна, чтобы им стать. То, что произошло за нашим столом сейчас — всего лишь один из способов поддержания моего имиджа. В конце-концов, кто мешал этой девчонке проигнорировать мои угрозы и просто занять свободный стул? Драться бы с ней никто не стал, но она все же предпочла уйти. Слабая как и все они. А мне скучно.
— Ушла, — с удовлетворением констатирует Майли, глядя на меня с подобострастной улыбкой. — Классно ты ее уделала.
Чей-то взгляд хлещет меня щеке, той, которая не начала гореть, и мне мгновенно хочется найти этого человека в толпе сидящих, чтобы запомнить его лицо и при случае наказать. Я кожей чувствую осуждение, и оно мне не нравится.
— Лишь ввела ее в курс основных правил университета, — пожимаю плечами, обхватывая бумажный стакан с кофе, который в эту же секунду оказывается бесцеремонно выдранным из моих пальцев.
— Извините, что опоздала, — нависшая над столом Руби отпивает мой кофе и, вернув его мне, по-детски надувает губы. — Уу, ну не злись, Таша. Очень хотелось пить.
— Я просила тебя никогда не трогать мой стакан, — я стараюсь звучать строго, но у меня плохо выходит. Руби моя лучшая подруга и единственный человек, которому я готова прощать все. К сожалению, она это знает и совсем меня не боится.
Она плюхается рядом со мной на стул и под насупленные взгляды Дженны и Майли целует в щеку. Задевая кожу, упрямая сучка. Я с недовольством смотрю на нее, но она, будто этого не замечая, продолжает тараторить:
— Как дела, девочки? На парковке сегодня не протолкнуться, да? Хорошо, что Таша выбила места, а то пришлось бы на каблуках три квартала тащиться. Ну так что? Все видели секси-новенького?
При упоминании новенького, ревнивое выражением слетает с лица Майли, и она наваливается грудью на стол:
— Ты видела его, да? Говорят, он старше нас и что учебу оплачивает его дядя, какой-то местный криминальный авторитет, — с горящими глазами она поворачивается ко мне: — Тебе надо его увидеть, Таша. Он нечто!
— У меня есть Айзек, — одним глотком допиваю остатки кофе, недоумевая почему упоминание этого парня вызывает во мне всплеск раздражения. Наверное, оттого, что в центре внимания привыкла быть я, а о нем говорят уже второй раз за последние полчаса.
— Нам больше достанется, — подмигивает Руби.
Игнорировать жжение на лице становится практически невозможным, и я наконец делаю это. Разворачиваюсь и смотрю туда, где, по ощущениям находится, источник моего дискомфорта, и когда нахожу, перестаю дышать. В груди начинает колоть, а в горле пересыхает от того холодного презрения, которое я вижу в устремленном на меня взгляде. Так никто на меня смотрит. Просто не осмеливается смотреть.
У этого парня густые темные брови и шапка непокорных вьющихся волос, которые непристало иметь мужчине, но которые, вопреки этому факту, ему очень идут. Смуглая кожа, темные глаза, немного крупноватый нос, который явно был сломан, скорее всего, не один раз, и красивый яркий рот. Когда-то я хотела такие же губы как у него, правда, тогда на них не было шрама. Мой лучший друг детства сильно изменился, но его образ слишком глубоко высечен в памяти, чтобы не узнать даже спустя тринадцать лет.
Глава 2
Остаток занятий я высиживаю как на иголках и даже разговорам Руби о предстоящей вечеринке оказывается не под силу привести меня в чувство. Мои мысли как зацикленный бумеранг то и дело возвращаются к Джейдену. Каким образом он очутился здесь? Как жил все это время? Узнал ли меня, а если узнал, то почему не подошел? И отчего, черт возьми, у меня так колотится сердце?
С трудом дождавшись окончания лекции, я вылетаю из аудитории и быстрым шагом иду на парковку. Неожиданное появление друга детства отбросило меня на много лет назад, вернув переживания прошлого: бесконечное чувство вины и ощущение холодного одиночества. После того как Джейден и Роза съехали от нас, мама месяц водила меня к психотерапевту, из-за того что я стала плохо есть и отказывалась выходить из дома. Консультации мне действительно помогли — аппетит вскоре вернулся, и я вновь начала общаться со сверстниками, однако, чувство вины никуда не делось. Скорее, оно было придавлено прессом прошедших лет, а сейчас, при одном взгляде на повзрослевшего Джейдена, с легкостью вспыхнуло вновь.
— Таша, я обзвонила поставщиков закусок на пятницу…
ebooksa