Арквейд так и стояла, напряженно вслушиваясь в свое мироощущение, но то говорило: «все кончено». Все её силы это подтверждали.
Она опустилась на колени, аккуратно укладывая парня на пол, прислушиваясь к его телу и духу, пытаясь понять, как сильно он пострадал. И если тело его было цело благодаря Авалону, что почерпнул достаточно праны для восстановления, то дух…
Блондинка судорожно вздохнула, прикрыв рот ладонью и часто заморгав, ощутив, как на глазах наворачиваются слезы.
— Дурак… — прошептали её губы, — дурак-дурак, глупый! — вторая рука гладила его густые рыжие волосы. — Как же я… Без тебя…
Душа Широ, переполненная протекающей через неё энергией хаоса стенала, сражалась со всем «лишним», будто иммунная система с вирусом. Родная его сути эфирная энергия рождалась в самом центре души, силясь исторгнуть излишки «жути», но той было слишком много, давление нарастало. Наполненные энергией цепи горели и грелись, вызывая ожоги, которые тут же лечил Авалон.
Никто не мог ему сейчас помочь, покуда вредная самому миру сила не покинет его физического тела и духа, изгоняемая эфиром. Арквейд остается только ждать и надеяться, что процесс не займет много времени и главное, самое главное — не принесет еще больше страданий.
Она провела большим пальцем по его щеке, утерев упавшую туда её слезу, после чего вновь взяла его на руки, дабы отнести на кровать, которых в особняке должно быть предостаточно.
Взгляд вампира упал на выжившую хозяйку и последнюю служанку. Она займется ими позже, перенесет наверх, когда удостоверится, что с Эмией все будет хорошо. Что же касается экзекутора, грудь которого вновь начала вздыматься, сердце биться, а тело регенерировать вопреки здравому смыслу… Она поможет. А после расспросит обо всем случившемся.
Но не сейчас.
Она сделала шаг, уже не обращая внимания на запах крови, вытекающей из проломленного камнем черепа второй служанки. Ныне ей было куда проще контролировать свою жажду.
Ничего боле не должно ей мешать.
***
— Вот значит как, — положила чашку на блюдце Арквейд, сидя рядом с Акихой — хозяйкой дома и Сиэль, которая удивительно быстро восстановилась после произошедшего. — Поправь, если я неправильно все поняла, — прикрыв глаза, продолжила вампир, — Роа переродился в твоем брате, которого твой отец держал в подвале, как пленника.
— Да, — глухой голос Тоно, на которую навалилось слишком многое, был полон боли. Сначала пропажа любимого человека, после захват тела брата мертвым апостолом, а после и смерть одной из служанок, что была ей дорогим другом и членом семьи. — Отец боялся, что демоническое начало в нем возьмет верх, как это уже было. Но я бы никогда не подумала, что он… он… он больше не будет собой… — она вспомнила тот момент, когда бедная Кохаку, чье тело сейчас лежало в соседней комнате, накрытое простынью, и которое оплакивает безутешная сестра, пошла отнести ШИКИ его завтрак.
А потом произошло то, что произошло.
— Ясно, — помассировав глаза, сказала Брюнстад. — А ты?
— А я ощутила его пробуждение в новом теле и пошла проверять, позвонив Эмие, — глаза Сиэль были расфокусированы, она до сих пор помнила свое заточение в ловушке и ту боль, которую она причинила, вырывая её из тела, разрывая насильно связь с оболочкой. Эти воспоминания будут до конца уже смертной жизни преследовать её. — Но он уже был на свободе. Я атаковала, не желая дать ему шанса сбежать и зная, что вы уже в пути. Я уничтожила тело, но… Но он победил…
Сиэль закрыла лицо ладонями и сгорбилась. Слезы потекли меж пальцев, падая на ковер. Но никто не думал её упрекать.
— Понятно, — эхом отразился от стен голос Брюнстад. — С ней… — она с намеком покосилась на комнату, из которой в тишине можно было услышать горькие рыдания безутешного человека. — Она не сделает ничего непоправимого?
— Я не знаю, — отвернулась Акиха, прикусив губу от осознания своей бесполезности и слабости. — Я уже ничего не знаю… И Шики… О, мой Шики… — она уже знала что он мертв. Понимала, что ничего не изменить.